Миновала неделя со дня убийства Риты. Прошли её похороны. Отделом Следственного комитета Западного административного округа Москвы было возбуждено уголовное дело по статье 105 Уголовного кодекса России. Соединять уголовные дела Мартынова и Рудаковой в одно следователи пока не могли, так как объективные основания к тому отсутствовали. Были допрошены в качестве свидетелей Веселовский и все участники спиритического сеанса: комитетчиков интересовало, что же такое могла «увидеть» и о чём сумела «догадаться» Рита в реутовской квартире. Также отрабатывалась версия об убийстве Маргариты Евгеньевны неизвестным лицом из хулиганских побуждений. Рассматривался и возможный мотив мести. Проверялось алиби всех спиритов на момент совершения преступления.
— Согласно показаниям свидетеля Лазарева, — докладывал своему начальнику кунцевский следак, — дедушки, который гулял в тот вечер с собакой… эта высокая блондинка, стрелявшая в Рудакову, была в солнцезащитных очках. То есть, видимо, заранее позаботилась о том, чтобы её впоследствии не опознали. А значит, это уже не «хулиганка», а спланированное преступление. Поэтому я предполагаю, что Рудакову убили в связи с её профессиональной деятельностью помощника частного детектива.
— Какая там к чёрту «профессиональная деятельность», — возразил подполковник юстиции, — если Рудакова даже не была оформлена как работник у этого Веселовского! И скажи мне, пожалуйста, с каких это пор у нас киллеры — женского пола? Тут очевидно, что одна баба убила другую из-за мужика!
— Товарищ подполковник, это вряд ли, — сказал шефу следователь. — Я вообще подозреваю, что у Рудаковой никогда не было мужчин. По крайней мере, на героиню-любовницу она не похожа совсем. И Веселовский это подтверждает. Они с соседом по офису её «гоблином в юбке» между собой называли…
— Вот дебилы! А ты интересовался у Веселовского — может, какая-нибудь полоумная жёнушка его клиента Рудакову укокошила? В отместку. Ну, обратился к детективу муж… те проследили за женой, разоблачили… и она им отомстила. А? В таком контексте связь с «профессиональной деятельностью» я допускаю.
— Мы три дня Веселовского мурыжили. Он утверждает, что убийство Рудаковой связано с делом пропавшего риелтора, которое он сейчас ведёт и которое расследуют наши в Красногорске. Мутноватый паренёк этот Веселовский, но другие свидетели ему вторят.
— Хорошо, допустим. Но что тогда у них произошло на этом… спиритическом сеансе? — спрашивал начальник. — Небось, наркоманили там что-нибудь! А потом устроили ролевые игры какие-нибудь. Как ещё это можно объяснить? Или мы должны поверить в то, что явился дух с того света и застрелил помощницу детектива?
— Веселовский говорит, что Рудакова звонила ему из квартиры в Реутове и что-то невнятно объясняла про чайную ложку. Дескать, она увидела ложку во время сеанса и «всё поняла». Рудакова каким-то образом увязала эту ложку с делом о «потеряшке», в машине которого тоже обнаружили окровавленную чайную ложку. Другие свидетели со спиритического сеанса вообще ничего не поняли, но подтверждают, что Рудакова разволновалась и всё твердила «я поняла, я догадалась…».
— Я тоже ничего не понял, Коля! — раздражённо сказал подполковник. — Абсурд полный! Чайные ложки, спиритизм, «потеряшки»… Мозг мой сейчас взорвётся! Ладно, иди расследуй, Коля. А лучше напряги этого Веселовского! Пусть сам разбирается, что у них там случилось в этой их секте, и поскорее! А то лишим его лицензии за то, что не платит налоги за своих работников! Так и скажи ему!
— Хорошо, товарищ подполковник.
— Да, ещё! Камеры видеонаблюдения на подъездах что-то дали?
— Нет, только фигуру убегающей женщины в чёрном спортивном костюме. Да и то — видно там плохо — ночь…
— Ты пробивал этих экзорцистов хреновых на судимости?
— Да, все чистые.
— Психоневрологические, наркологические диспансеры?
— Тоже чисто. Правда, среди них есть один иностранец, латыш. Он писатель. Его мы, ясное дело, проверить пока не можем, но он вроде известный человек…
— Эти ребята из стран Балтии все ненормальные. А если писатель, то, может, ещё и наркоман. Что у них там из Голландии до Риги травка не плавает, что ль! Поэтому можно его не проверять. Но как бы там ни было, мы ищем блондинку.
— Шерше ля фам, — сказал следователь, как когда-то уже говорил Валерий Жбанов.
— Ля фам, ля фам, Коля, — кивнул шеф. — Иди, расследуй. И, кстати, наличие солнечных очков не исключает «хулиганку». Нам бы, Коля, что-нибудь попроще для официальной версии, а не чайные ложки твои…
Баллистическая экспертиза обнаруженных возле трупа Риты гильзы и пули, а также экспертиза судебно-медицинская показали, что смерть Рудаковой наступила в результате сквозного ранения в голову из оружия калибра 9 миллиметров. Предположительно, пистолета Макарова. Само оружие на месте преступления или неподалёку от него найдено не было. Идентифицировать пистолет по гильзе или пуле через Федеральную пулегильзотеку МВД России не удалось. Скорей всего, оружие было похищено со склада какой-нибудь войсковой части, как водится в таких случаях, — для последующей реализации на чёрном рынке.
— Слышал, Михалыч, говорят, эта девица разговаривала, имея дырку в голове? — сказал один судебный медик другому в секционной морга. — Мистика какая-то.
— Да что она там разговаривала?! Крякнула только, да и всё, — возразил ему коллега.
— Я тут читал недавно, что один американец выжил после того, как ему голову оторвало в аварии! Пришили, живёт.
— Меньше читай ересь всякую! Эти американцы нам мозги промывают, показывая, какая они «супернация». Подай лучше пилу…
Бедная Рита! Убийство помощницы частного сыщика изменило всё и всех в деле о Чёрной Вдове. Если раньше кто-то мог отпускать шуточки насчёт «мифической» Чёрной Вдовы, то теперь каждый уяснил, что дело Мартынова носит серьёзный и опасный характер. Веселовский стал каким-то раздражительным и нервным, и не только потому, что на него давил Следственный комитет, пытаясь заставить детектива проделать за государство основную работу; Игорь ещё чувствовал себя виновным в смерти Риты.
— Как я теперь буду без Риты! — говорил он сам с собой. — Где мне теперь снова найти такую помощницу! Будь проклята эта Баринова! Зачем я только ввязался в это дело! — в приступе ярости Игорь начал крушить стулья в своём офисе и сбросил со стола ноутбук. — Но теперь обратной дороги нет, — сказал он, чуть успокоившись.
На следующий день Веселовский заявил Виктории и Балодису:
— Теперь для меня это дело чести — найти убийц Риты!
Баринова тоже переменилась — стала какой-то неуверенной и рассеянной. Такой она была уже однажды — в день обнаружения в офисе «Чертогов столицы» фотографии предполагаемой любовницы Андрея.
— Надо было тебе идти на спиритический сеанс! — упрекала Вика напарника. — Тогда, возможно, Рита была бы жива. Я ведь чувствовала, что это кто-то из них! Чувствовала, что преступник где-то рядом! И то же самое говорила Кузьмина. А ты хотел закрыть эту тему и искать… убийцу на стороне.
— Бред всё это, — отмахнулся Веселовский. — Чёртова паутина, из которой нам не выбраться. Здесь пока невозможно понять, кто преступник и рядом он или далеко! Ни в чём нельзя быть уверенным. Даже после спиритического сеанса. Я же объяснял, Вика, что плохо себя чувствовал, поэтому не поехал в Реутов! — добавил он раздражённо. — Тебе что, становится легче, когда ты обвиняешь меня?! И без того тошно!
— Нет, прости.
— «Май…», «май…», «май…»… — тем временем задумчиво повторял Балодис (они сидели втроём у Веселовского в офисе, попивая кофе). — Что бы это могло значить?.. Я думаю, нам нужно сфокусироваться на этом последнем сообщении девушки. Разгадав этот ребус, мы сможем узнать имя убийцы. Ведь наверняка Рита хотела произнести что-то крайне важное.
— Не согласен, Екабс, — покачал головой Веселовский. — Мне кажется, вы вдвоём с Викторией выдаёте желаемое за действительное. Наше расследование — это не литературный и не киношный детектив со своими шаблонами. Здесь не нужно искать убийцу среди коллег или друзей жертвы, а также разгадывать тайну предсмертных слов. Поверьте мне, — у меня большой опыт детективной работы, — в жизни развязка всегда прозаична. Виктория со школы мечтала стать журналистом, писать о криминальных происшествиях, и это дело о Чёрной Вдове видится ей в несколько романтическом свете. Извини, Вика, но это моё мнение. Екабс, и Вы тоже, будучи писателем, автором детективов, наводите тень на плетень. Ну вот смотрите. Давайте порассуждаем вместе. Рита пятнадцать минут несла какую-то бессвязную околесицу мне по телефону, так ничего толком и не объяснив. Я лишь понял, что она увидела в гостиной чайную ложку и это навело её на мысль о ложке из «Форда» Мартынова. Рита жаловалась мне, что ненавидит людей, что «все они уроды», что её отец и братья такие же… Я попросил её приехать ко мне — больше для того, чтобы просто девушку успокоить, нежели надеясь получить от неё действительно ценную информацию. Рита была очень талантлива, но иногда вела себя как ребёнок. К сожалению, она была той ещё мямлей! Расскажи она мне тогда по телефону всё вразумительно и членораздельно — мы бы сейчас понимали суть вещей!.. А теперь скажите, Екабс, могла ли Рита в одном слове «май» передать смысл того, о чём она догадалась, если не сумела этого сделать за пятнадцать минут нашего разговора? Я рассуждаю, как видите, исключительно логично. Да и вообще, этот «май» мог быть лишь её предсмертным бредом! Или старик-собачник, наверняка не отличающийся острым слухом в свои годы, мог просто неверно расслышать её слова. Поэтому «май» — это путь в никуда, как и многие другие наши улики пока, к сожалению.
— В мае прошлого года мы с Андреем познакомились, — вспомнила вдруг Виктория, и латыш с детективом переглянулись.
— Да, но Рита вряд ли об этом знала, — раздумчиво сказал Игорь. — Хотя, она, конечно, могла что-то изучить самостоятельно в рамках расследования — ей это всегда было свойственно…
Балодис, в свою очередь, стал после убийства более задумчивым и молчаливым. Не таким, очевидно, представлял он себе визит в Россию, где по его словам «всегда весело». Екабс забыл о своей литературе, как только ему представилась возможность окунуться в реальное расследование. Быть может, одно живое дело стоит десяток вымышленных, написанных. По крайней мере, дело о Чёрной Вдове. Но так могло показаться Балодису, писателю; с точки же зрения Веселовского всё обстояло совершенно наоборот: детективные истории в реальной жизни всегда скучны и предсказуемы, в отличие от литературных сюжетов. И почему только Балодис считает, что «десять историй» из практики частного сыщика способны вдохновить писателя на новый бестселлер, недоумевал Игорь!
Другие персонажи нашего романа также находились под впечатлением от убийства Риты. Доренко распускала на эту тему сплетни в «Чертогах столицы», а Носова ещё больше задумалась над «странным фактом», который выяснился ей в Реутове в тот мистический вечер. Даже Анастасия Лобачёва, офис-менеджер, и та чувствовала себя не в своей тарелке. Она на время прекратила тайные свидания с Быстровым, боясь, что её любовник может попасть в поле зрения полиции, которая установит за ним слежку или станет прослушивать его телефонные переговоры. Анастасия не хотела, чтобы вскрылась её порочная связь с женатым мужчиной. Сам Юрий Быстров убийством помощницы детектива был впечатлён, но быстро о нём забыл: свободного времени, чтобы думать о чём-то ином, кроме новой работы, у него попросту не было. Ксения Соболева больше не высказывалась о Чёрной Вдове в шутливо-пугающей манере. Более того, вот уже как четвёртый день скульптор ночевала в квартире у Валерия Жбанова, поскольку после кровавого происшествия с Ритой у Ксении появились все основания уже по-настоящему опасаться угроз, произнесённых ранее в её адрес старухой. Напомним, бабка пообещала Соболевой, что та станет «следующей в списке». Трейдер тоже был весьма озадачен совершённым преступлением. После новости об этом убийстве он сразу же побежал к следователю просить круглосуточной охраны для Ксюши, но ему, естественно, отказали. Комитетчик заявил: «Дело об огнестреле расследуется в Москве, в Кунцево, а Вы, Валерий, приехали ко мне в Красногорск. Эти дела пока не объединены, а значит, насчёт охраны свидетелей обращайтесь туда». «Но ведь угрозы старухи поступили нам в рамках дела Мартынова! — пытался возразить Жбанов. — А теперь, после убийства в Москве, мы опасаемся именно этих угроз! Значит, охрану должны выделять Вы!» «Вот если бы в Москве убийство совершила бабушка, — отвечал ему следак, — а не молодая блондинка, — тогда это была бы моя обязанность!» В отчаянии Жбанов явился к Веселовскому как к последней инстанции и рассказал тому о звонке старухи. Теперь скрывать это от частного детектива, потерявшего к тому же помощницу, было неуместно. Игорь, Виктория и Екабс Балодис были поражены этой новостью, и к числу других разрозненных улик и направлений для расследования прибавилась «зловещая старуха», отчего все наши детективы, профессионалы и любители, ещё больше погрязли «в паутине Чёрной Вдовы». Следующим шагом Валерия Жбанова стал решительный визит в мастерскую скульптора, откуда Ксения, заскочив домой за своими вещами, отправилась к трейдеру в Митино «пока на недельку-другую, а там видно будет». Надо полагать, трое «реутовцев» и Роман Скобелев тоже не остались равнодушны к смерти Рудаковой.
Но не только Ксения Соболева имела серьёзный повод опасаться за свою жизнь. В аналогичной ситуации на самом деле оказался и Веселовский. Если Рита Рудакова была застрелена, потому что о чём-то догадалась, и для преступников было важно устранить такого свидетеля, то Веселовский ведь тоже мог стать для них серьёзной проблемой! Разве Рита не звонила своему шефу дважды — с кухни, а потом со двора? Она ведь должна была ему обо всём рассказать! А убийца (либо его сообщник), кем бы они ни были, знали об этих звонках, поскольку — и это теперь становится очевидным — кто-то из них присутствовал на спиритическом сеансе.
— Правда, есть ещё вероятность, что мой телефон прослушивается, — рассуждал Веселовский. — Тогда преступник не обязательно посещал Реутов.
— Или прослушивался телефон Риты, — предположила Виктория.
— Как бы там ни было, — сказал Балодис, — но, кажется, теперь ясно, что у московской Чёрной Вдовы на самом деле «восемь конечностей», а не одна. Я имею в виду, что это банда! Прям как в моём романе!
— Эдакая семейка уродов, — усмехнулся Игорь. — Андрей рассказывал Доренко о «сыне» и «матери», она же, видимо, — «старуха»… А теперь ещё «дочурка» объявилась?! Блондинка с пистолетом! — Веселовский истерически рассмеялся. — Мне всё-таки нужно проверить свой телефон, — потом серьёзно добавил он.
— Что-то мне подсказывает, — задумчиво произнесла Вика, — что эта киллерша и есть девушка с фотографии, найденной в блокноте Андрея.
— Мне тоже приходило это в голову, — кивнул Веселовский. — Светлые волосы, стрижки похожие, высокая…
— А я прошу обратить внимание на профессионализм преступников, — сказал Балодис. — Очень слаженная работа. Прослушали, отследили, оперативно ликвидировали свидетеля… Используют огнестрельное оружие; судя по всему, всюду есть сообщники, в том числе профессионально подготовленные женщины… Это как будто даже больше, чем банда. Похоже на шпионскую историю, не находите? Мне сразу пришло это в голову, когда я увидел, что Ваш офис, Игорь, находится на улице Зорге. Как будто нам такая подсказка. Зорге ведь был советским шпионом, помните? И наша история… как это сказать?.. попахивает спецслужбами.
— Он был не шпионом, а разведчиком, — поправил писателя Веселовский. — Сразу видно, Екабс, что Вы представитель Запада. — Игорь улыбнулся. — Но в остальном Вы правы. Наш преступник настолько загадочен, неосязаем и при этом вездесущ, что…
— Но какой мотив? — перебила его Вика. — Вы хотите сказать, что спецслужбы устранили и Андрея тоже? Но зачем и за что?! Неужели он тоже был секретным агентом? Ни за что в это не поверю! Андрей — обычный парень!
— Настоящие агенты никогда не похожи на агентов, — заметил латыш.
— Да, Вика, всякое может быть, — подтвердил Игорь. — Сейчас непростое время. Геополитическая ситуация… Противостояние России и Запада вновь набирает обороты… Активизируется агентурная работа…
Однако доводы собеседников невесту не убедили. В конце концов, её жених не имел доступа ни к какой государственной тайне, и почти не был за границей. Агент по недвижимости — вот кто он и не более того!
Возвращаясь к тому факту, что Веселовскому угрожала потенциальная опасность из-за контакта с Ритой, нельзя не заметить, что это могло касаться и Виктории Бариновой. Действительно, ведь девушка была напарницей Игоря, с которой тот всей информацией делился. Конечно, преступники, коль уж они такие всезнающие, могли быть осведомлены о том, что Рудакова ничего толком не объяснила своему шефу, и, следовательно, тот не представляет для них угрозы. Но могли ведь они этого и не знать, не быть уверены.
— Друзья, может быть, вам на какое-то время переехать ко мне в гостиницу? — предложил напарникам Балодис. — Дома вам оставаться небезопасно. Лучше, если мы будем держаться вместе.
— Вы думаете, Екабс, если нам угрожает реальная опасность, то гостиница как-то поможет? — усмехнулся Игорь. — Да и недешёвая она у Вас. Я уже арендовал через своих знакомых двухкомнатную квартиру с видеодомофоном у метро «Улица Девятьсот Пятого Года», — сказал Игорь. — И мы договорились с Викторией, что поживём пока там. Так ведь, Вик? Маму свою убедила?
— Да, думаю, это пока оптимальный вариант, — ответила Баринова.
— Надеюсь, Ваши знакомые, Игорь, не работают в «Чертогах столицы», — сказал Балодис. — Ибо, возможно, что-то в этом агентстве не чисто… Итак, Риту убили из-за чайной ложки, — подытожил он. — Очень любопытно. А ещё интересно, почему старуха позвонила именно Ксении, бывшей жене Андрея Мартынова. Может, разгадка кроется где-то в прошлом?
— Это так же непонятно, как и то, почему «Чёрная Вдова» прислала СМС Вике, жене Мартынова будущей, — сказал сыщик. — Эти вещи невозможно объяснить.
— Да, в деле о Чёрной Вдове полностью отсутствует смысл, — констатировал литератор. — Но я уверен, что он должен быть. Я буду искать его…
Собираясь в Россию, Екабс Балодис планировал утереть нос частному детективу — первым разобраться в деле о пропавшем риелторе, как-то связанном с его, латыша, книгой. Екабс рассчитывал на свой интеллект и жаждал выиграть у Веселовского пари. При этом обсуждать с оппонентом по спору свои догадки латыш не намеревался. Однако после шокирующего убийства Рудаковой тщеславие и эгоизм отошли на второй план, уступив место духу коллективизма. Было уже неважно, кто первым раскроет преступление, главное — сделать это как можно скорее, чтобы не допустить новые, а для этого полезнее действовать сообща. Но пятого октября Балодис предложил-таки своим напарникам разделиться, дабы отработать одним махом несколько направлений в их совместном расследовании. С одной стороны, это было вполне логично, но с другой, видимо, проявился-таки характер латыша, да и европейца в целом, склонного к индивидуализму. Ибо с этих пор писатель всегда что-то своим партнёрам недоговаривал — отмалчивался с загадочным выражением лица.
Согласно намеченному плану, Виктория, действуя крайне осторожно, должна была нанести визит супружеской чете в Реутове с целью тайного изучения гравировки производителя на чайных ложках в их доме. Глупая, конечно, затея, но ведь из-за ложки, вероятнее всего, убили Риту. Возможно, ложка, обнаруженная в «Форде» Мартынова, идентична ложкам из набора его отца. Это, конечно, абсолютно ничего не доказывает, но, по крайней мере, исключает версию «о постороннем наркомане». Хотя, кажется, все эти ложки были вполне обыкновенными, и вряд ли Рита смогла бы их как-то сопоставить. Тем не менее Баринова отправилась в квартиру экстрасенса — быть может, в логово самой Чёрной Вдовы… Следователь, разумеется, делать выемку чайных ложек не стал, ибо это было нелепицей… Веселовский, в свой черёд, должен был заняться в офисе тщательным изучением последних отчётов и рабочих записей Риты, до которых ранее у него всё не доходили руки. Возможно, именно данные, добытые Рудаковой в ходе её работы по делу о Чёрной Вдове, и помогли девушке понять что-то важное в Реутове. Также Игорь подумывал о том, чтобы навести справки о каждом из участников спиритического сеанса: эти люди раньше казались всем вполне респектабельными, но теперь обстоятельства изменились.
— Взять хотя бы Быстрова, — аргументировал пинкертон. — Мы теперь знаем, что это не безобидный очкарик… Кстати, пора бы мне встретиться с Адельманом насчёт него…
Что касается Балодиса, то тот изъявил желание посетить квартиру Риты Рудаковой, где проживали теперь только сестра с матерью. Пока Веселовский будет искать в офисе, Екабс исследует домашний компьютер Риты, пороется в её личных вещах (быть может, найдёт какой-нибудь сокровенный дневник, где будет раскрыта «тайна чайной ложки»!), а также побеседует с членами семьи убиенной. Писатель рассуждал наивно, ведь дневники, проливающие свет на преступления, находят только в художественных произведениях, а Рита никогда ничего подобного не вела, домочадцам о работе не распространялась и за компьютером почти не сидела. Кроме того, пустят ли Балодиса вообще на порог? Веселовский иронично улыбнулся, когда услышал об этих намерениях латыша. Балодис, видимо, не мог избавиться от стереотипов детективного романа. Ещё Екабс, этот новоявленный ищейка, захотел изучить дело о Чёрной Вдове во всех его подробностях, в чём напарники согласились ему помочь.
Итак, пока реализовывался этот совместный план… произошло нечто… ужасающее! Это заставило всех снова содрогнуться! У многих после этого вообще опустились бы руки. Седьмого октября ближе к вечеру в новостях появилось сообщение об убийстве в центре Москвы в грузинском ресторане одного известного российского девелопера. Владелец нескольких компаний, среди которых одно агентство недвижимости, был застрелен неизвестным мужчиной, как раз в тот момент, когда собирался есть хинкали. Преступник с места происшествия скрылся. Вскоре в интернете появилось изображение киллера, полученное с наружных видеокамер ресторана. В нём несложно было распознать кавказца. Убитым предпринимателем оказался Михаил Георгиевич Адельман, владелец «Чертогов столицы». Таким образом, встреча Веселовского с Адельманом не состоялась…

Виктория Баринова приехала в Реутов под предлогом обсуждения убийства Риты с экстрасенсом. Ни Владимира Мартынова («ушёл по делам»), ни гадалки Олеси («отбыла в Ивано-Франковск») на момент визита Вики в квартире не оказалось. Гостиная уже мало чем напоминала место, где прежде вызывался дух Андрея Мартынова. Более того, казалось, что Стелла удалила отсюда весь реквизит, говоривший о том, что здесь — кабинет оракула. Не стояли больше свечи в канделябрах, тонкие шторы висели взамен портьер, не попадалась на глаза колода карт Таро, ранее лежавшая всегда на видном месте… Даже сама хозяйка — и та выглядела иначе: и в одежде, и в поведении её появилась какая-то естественность и простота.
— Если честно, то после этого убийства у меня возникли проблемы с полицией, — неохотно призналась Вике Кузьмина. — Их экономический отдел придрался ко мне по налоговым вопросам: у меня деятельность была не оформлена. А отдел по наркотикам вообще изъял у нас в доме весь чай, представляете! Говорят, отправят его на экспертизу. В общем, натравили на нас всех собак зачем-то! Олеся поэтому сразу и уехала от греха подальше, а то у неё ни временной регистрации, ни разрешения на работу нет… Вчера я подала документы на оформление себя в качестве индивидуального предпринимателя; вид деятельности — «астрологи и медиумы». Но работу пришлось приостановить. Хорошо, что хоть все спириты подтвердили, что сеанс наш был абсолютно бесплатным. Но я отвечу, Вика, на Ваши вопросы по поводу убийства. И, конечно, предложу чай — Володя новый купил, хотите?..
Как ни странно, но по мнению Стеллы убийство Риты не имело никакого отношения к спиритическому сеансу и к исчезновению Андрея Мартынова вообще. Рудакову застрелили «из-за её детективных дел». То же самое Кузьмина недавно сообщила следователю и теперь придерживалась этой версии, стараясь избавить свою деятельность от всяких негативных последствий, особенно таких, как преступление против личности.
Незаметно спрятав в гостиной чайную ложку в свою сумочку Michael Kors, Баринова поблагодарила Кузьмину за вкусный чай и за радушный приём вообще. Теперь Вике пора было уходить, и она отправилась в коридор обуваться. В эту самую минуту входную дверь открыл своим ключом Владимир Мартынов. Виктория не могла не заметить, что отец Андрея был чем-то сильно обеспокоен. Он словно не замечал гостью. Только в последний момент, когда Баринова уже открывала дверь, чтобы покинуть прихожую, Владимир рассеянно проговорил: «Да-да… приходите к нам ещё».
Откуда сегодня вернулся Мартынов-старший? Почему на нём лица не было? Вечером Виктория рассказала обо всём Веселовскому.
— Решено! — подхватил Игорь. — Мы проследим за отцом Андрея и выясним, чем он занимается! В конце концов, должен же у нас быть хоть один подозреваемый! Мартынов-старший приходил в агентство недвижимости за флешкой, о содержимом которой нам в действительности ничего не известно. Отец и сын, разумеется, между собой общались, а значит, налицо связь пропавшего риелтора с нашим объектом. Дальше. Отец звонил сыну перед его поездкой на Новую Ригу (якобы насчёт флешки). И наконец, именно Владимир держал в руке чайную ложку, на которую обратила внимание Рита, — когда подносил украинке чай в гостиной. Екабс это заметил. Как знать, может, это нас куда-то приведёт.
— Но как мы будем за ним следить? — недоумевала Баринова. — Он ведь может нас увидеть и тогда сразу же узнает.
— Не узнает, — сказал Веселовский. — Я ведь частный детектив, Виктория. Мы поработаем над своей внешностью. Ты сможешь воспользоваться (если не возражаешь, конечно) одним из париков Риты. А у меня есть свой грим.
— Класс! Не возражаю. Кстати, мне удалось выкрасть ложку из реутовской квартиры. Забавно, следователи изъяли у Кузьминой весь чай, но не тронули ни одной ложки! Хотя стоило бы их проверить…
— Хорошо, давай мне эту ложку — завтра позвоню следователю в Красногорск, и сравним с клеймом ложки из «Форда», — сказал Игорь. — Что за расследования пошли! — заметил он с усмешкой. — Одни правоохранители занимаются чаем, другие — ложками! И ещё не хотят после этого объединять уголовные дела…
Однако чайные приборы, визуально похожие, оба из нержавеющей стали, оказались-таки разного производства. Значит, связи между этими ложками не существовало, но вместе с тем — мы точно знаем это со слов Риты — дело было в ложке.
Выполняя свой фронт работ, Веселовский внимательно просматривал все электронные папки Риты в их общем офисном ноутбуке (благо ПК выжил после того, как Игорь сбросил его на пол). Пинкертон изучил последние распечатанные отчёты Рудаковой, лежавшие в ящике стола, ну и, пожалуй, всё… Смартфон потерпевшей, в котором также могла храниться важная информация, забрали сотрудники уголовного розыска, помогавшие следователю раскрывать убийство. Что удалось выяснить Игорю в процессе ознакомления с наработками своей помощницы по делу о Чёрной Вдове?
Рита объехала на автобусах и электричках девять адресов из клиентской базы Андрея Мартынова, и относительно трёх из них оставила на бумаге следующие комментарии:
1. «Коттедж, 180 кв. м, на участке 7 соток, продаётся после пожара внутри. Соседи рассказали, что в огне погибли хозяин с женой (на втором этаже на окнах стояли металлические решётки, поэтому не сумели выбраться). Дом (полностью выгоревший внутри) продаёт их взрослый сын — наследник имущества. Мартынов приезжал сюда за 3 дня до того, как пропал».
2. «Адрес по Новорижскому шоссе, указано, что „дом с участком“, но по факту оказалось, что дома с номером 97 не существует (опечатка?). Обыскала всё вокруг, пообщалась с местными жителями. Нет такого дома. Мартынов, судя по отметке, выезжал сюда за неделю до исчезновения (почему не удалил адрес, если он не существует или не внёс в базу пояснение?). При этом полностью отсутствуют данные клиента по этому адресу».
3. «Шикарнейший особняк по Рублёво-Успенскому шоссе. Мартынов был здесь за два дня до происшествия с ним. Пообщалась с владельцем дома. Они с Мартыновым хорошо знакомы. Мужчина (зовут Олег) сказал, что риелтор уже продал три его квартиры в Москве (почему „Москва“, если Мартынов — агент загородной недвижимости?). Двадцать седьмого августа они встречались по поводу подбора для Олега земельных участков в Подмосковье на покупку. Ещё узнала, что Олег заказал у бывшей жены Мартынова скульптуру какой-то девушки в обнажённом виде себе в дом».
Почему Риту заинтересовали эти три объекта из клиентской базы агента, а точнее сказать, эти три ситуации? Насчёт первого дома Балодис предположил:
— Может быть, Рудакова решила, что Мартынов мог узнать какую-то правду про тот пожар? Например, что пламя унесло жизнь не тех людей, которых опознал впоследствии сын? Допустим, это были обгоревшие тела каких-нибудь бомжей, а настоящие хозяева коттеджа скрылись от правосудия, бандитов или кредиторов. Или же, допустим, тела были настоящие, но пожар не совсем случайный…
— Слишком литературно, Екабс! — отрезал Веселовский. — И не забывайте, что мы должны найти какую-то связь с чайной ложкой, как бы комично и глупо это ни звучало.
— Вообще «преступная семья», сама устроившая пожар, нам подходит, — заметила Вика. — Мать, сын… Как из рассказа Андрея про встречу на заправке… Но меня, признаюсь, больше заинтриговал второй дом. Заметьте, тоже Новая Рига. Тоже клиент-призрак. И это было за неделю до. Может, преступники провели тогда «генеральную репетицию» — проверили, явится ли риелтор по вызову и что для этого нужно точно сделать?
— Вполне вероятно, — согласился Веселовский. — Но даже если они контактировали с Андреем не только двадцать девятого числа, но и раньше, то всё равно делали это не со своих телефонов. Хотя поработать над этим «вторым домом», пожалуй, всё же стоит.
— Дом с обнажённой скульптурой не вызовет у нас подозрений? — осведомился, улыбаясь, латыш.
— Ксения Соболева — интересный персонаж, — задумчиво сказал Игорь. — Хотя бы потому, что звонок старухи (на самом деле это, скорей всего, никакая не «старуха», а имитация) был адресован именно ей. Вы, Екабс, это уже замечали, я помню. Почему же выбрали именно Ксению? И ей сказали, что она «следующая» в некоем «списке»…
— Я уже говорил, что разгадку, вероятно, нужно искать в прошлой жизни Соболевой и Андрея Мартынова, бывших супругов, — повторил Балодис.
— А возможно, скульпторше позвонили просто как нейтральному лицу, чтобы через неё запугать всех остальных, — допустила Виктория. — Это ведь было накануне спиритического сеанса, где должны были собраться все. Если запугать одного искателя правды (в данном случае — Соболеву), то и остальные перестанут совать свой нос куда не следует, как только узнают про звонок и угрозы. Дилетантов решили просто запугать, а профессионалов (в данном случае — Рудакову) физически устранили. При таком раскладе Соболева — всего лишь случайный выбор, и нет смысла нам выделять её среди других.
— Но тогда расчёт преступников не оправдался, — констатировал писатель. — Они хотели, чтобы Ксения сообщила всем на спиритическом сеансе о звонке старухи, а вместо этого она вообще никому, кроме полиции, ничего не рассказала, пока этого не сделал после убийства Жбанов. И был ли смысл запугивать кого-то отдельно, если убийство Риты повергло в шок всех — и профессионалов, и дилетантов?
— А я не исключаю, что Соболева что-то недоговаривает, — сказал Веселовский. — Поэтому она для меня и является интересным персонажем. Особенно когда имеется пересечение с Андреем Мартыновым, будь то прошлое или настоящее. В их прошлом мы обязательно покопаемся, Екабс. А что касается настоящего, то единственное, что связывало их в последнее время — это работа (если верить Соболевой). Значит, «дом со скульптурой» мы тоже берём на заметку.
— А мы точно уверены в том, что этот звонок старухи вообще существовал? — спросила Вика.
— Да, Жбанов ведь показывал мне детализацию Соболевой, которую она сделала через свой личный кабинет в МТС, — отвечал детектив. — Кстати, Вика! Мы упустили важную вещь! Попроси, пожалуйста, Романа Скобелева выяснить геолокацию сим-карты Мартынова во время этого звонка! Как мы могли об этом забыть!
— Да, хорошо! — сказала Баринова.
— А почему этим должен заниматься Скобелев? — удивился латыш.
Виктория объяснила Балодису, что её приятель-эсбэшник имеет источники получения информации похлеще, чем у частного детектива.
Кроме трёх заметок об объектах недвижимости, Рудакова оставила своему шефу досье на Анастасию Лобачёву, подготовленное после разоблачения любовников в «Приюте путников». Напарникам пришлось и здесь рассказывать Балодису, кто такая Лобачёва и кто такой, в сущности, Юрий Быстров.
— А-а, теперь я понял, почему Вы, Игорь, называли Быстрова «небезобидным очкариком», — отозвался литератор. — У меня будет к вам просьба, друзья. Не могли бы вы и мне дать послушать эту диктофонную запись?
Говоря по существу, досье на офис-менеджера «Чертогов столицы» не содержало никакой компрометирующей или просто заслуживающей внимания информации. Анкетные данные девушки, её образование, кое-что о её семье, трудовая биография, сведения об имуществе и банковских счетах, кредитная история, авиа- и ЖД-поездки по России и за границу, хобби, круг общения, данные по линии МВД и Федеральной службы судебных приставов. Фактически досье было скудным, что и неудивительно, учитывая молодой возраст проверяемой.
Однако было ещё кое-что, что оставила после себя ассистентка детектива. Вернее сказать, что не оставила, хотя должна была оставить, по мнению Веселовского.
— Екабс, я попросил Вас задержаться в офисе, когда Виктория выходила в туалет… — объяснил Игорь, нервно шагая туда-сюда по комнате, — потому что не хотел говорить при ней…
— Штирлиц, а Вас я попрошу остаться? — засмеялся Балодис. — Я Вас слушаю, Игорь. Думаю, Виктория уже уехала на своей «Мазде». Но почему Вы так нервничаете? У Вас дрожат руки… Что случилось?
Веселовский на всякий случай выглянул в коридор, чтобы убедиться, что их разговор никто не слышит.
— Пропал отчёт о слежке за Романом Скобелевым! — выпалил пинкертон. — Рита должна была подготовить его! Я дал ей задание понаблюдать за Скобелевым четыре дня. И она говорила мне, что отчёт готов. Но его нигде нет! Я перерыл все бумаги в столе, облазил весь ноутбук! Он пропал. Вот, смотрите, Екабс, всё, что у меня осталось, — это первые фотографии Скобелева, которые отсылала мне Рита на телефон, когда сомневалась, что выходивший из банка мужчина — тот самый объект… — и Веселовский продемонстрировал Балодису фотоснимки, сохранившиеся на его iPhone в WhatsApp. — Это было восемнадцатого сентября, но нет полного отчёта ни за этот вечер, ни за следующие три дня. Я точно помню, она говорила, что всё готово, и я могу ознакомиться…
— А почему Вы вообще решили следить за Романом? — удивлённо спросил писатель.
Наш герой устранил и этот пробел в знаниях латыша — рассказал о десяти биллингах, а также о чувствах Скобелева к Виктории, которые, вероятно, до сих пор не остыли. Слежка могла бы показать, чем занимается эсбэшник в часы досуга, какие места посещает, с кем встречается и тому подобное. Что-то из этого, возможно, оказалось бы полезным для расследования, если Скобелев причастен к исчезновению жениха своей подруги.
— М-да, Вы рассказали мне любопытные вещи, Игорь, — задумчиво проговорил Балодис. — Наверное, Роман может быть связан и с силовыми структурами, учитывая его род занятий. Думаю, Вы поступили правильно, Игорь, организовав за ним наружное наблюдение втайне от Виктории, хоть это и было небезопасно. Виктория может… как это сказать?.. пребывать в блаженном неведении относительно своего друга. Значит, теперь мы так и не узнаем, что сумела выяснить Рита в процессе слежки…
— Конечно, если бы она выяснила что-то важное, — рассуждал Веселовский, — то доложила бы мне незамедлительно… Но, возможно, она сама не сразу поняла, что в её отчёте содержится нечто ценное.
— Дыма без огня не бывает, — сказал Балодис. — Медиум тоже назвала имя Скобелева как убийцы Мартынова. Если сны способны предсказывать будущее — а я в этом неоднократно сам убеждался, — то и спиритизм, видимо, чего-то да стоит.
— Когда Вы приедете завтра к Рите домой, — попросил Екабса детектив, — поищите, пожалуйста, на всякий случай этот отчёт у неё дома. Но это маловероятно, что он может быть там.
— С другой стороны, как этот отчёт мог исчезнуть? — резонно заметил Балодис. — Его что у Вас выкрали? Разве это реально?
— В моём офисе, кроме вас с Викторией, бывает только мой сосед — переводчик Максим. Ну и клиенты, разумеется, — сказал Веселовский. — Клиентов я никогда одних здесь ни на минуту не оставляю. Ключи от офиса я не… не терял, — и тут Игоря вдруг осенило: — Господи! Екабс! Экземпляр ключей Риты! Я ведь не забирал их у следователя! Вот как сюда могли проникнуть!
— Неужели всё снова указывает на причастность государства?! — всплеснул руками Балодис. — В тот вечер в Реутове Ваша помощница бросила на кого-то в гостиной испуганный взгляд. В том самом месте стоял среди гостей и Роман Скобелев, я точно помню. Значит, Рита могла догадаться о чём-то, связанном со Скобелевым. Тем более, подсказку незадолго до этого она уже получила из уст медиума. Как только сопоставить с этим чайную ложку — непонятно! Кстати, а Вы делали, Игорь, детализацию самого Романа Скобелева? Не выезжал ли он на Новорижское шоссе двадцать девятого августа?
— Конечно, делал. Не выезжал. Но этот парень ведь всё знает о методах расследования. Он мог оставить свой телефон в банковском офисе или дома для создания себе алиби, а в Истру поехать с другими мобильниками и сим-картами. Мрак.
— Да, не прорвать нам пока паутину…
В эту ночь Екабс Балодис слушал диктофонную запись из «Приюта путника», лёжа на постели в своём гостиничном номере и потягивая из чашки демитассе «Рижский бальзам», купленный в «Ашане». Фраза, произнесённая Анастасией Лобачёвой, о том, что в деле Мартынова «замешана любовь», как подсказывала девушке интуиция, заставила Балодиса вновь вернуться мыслями к Роману Скобелеву.
«Почему бы тогда снова за ним не последить? — сказал себе латыш, а потом добавил: — Эх, Екабс, зачем тебе, старику, эти проблемы? Убирайся-ка ты подобру-поздорову в Ригу, пока цел», — вскоре латыш выключил ночник и заснул.

Веселовский нашёл в своём телефонном справочнике домашний номер Рудаковой, и прежде, чем явиться в эту квартиру на Ставропольской улице, Балодис позвонил матери Риты и договорился с ней о встрече. Писатель решил действовать под легендой сбора материала для своей новой книги о российской «Чёрной Вдове». Эдакий сиквел его канадского триллера. В романе этом будут упомянуты сыщик Веселовский и его доблестная помощница, ставшая жертвой преступников. Такой предлог делал поездку латыша к Рудаковым в Люблино вполне обоснованной — и для домочадцев Риты, и для правоохранительных органов, которые могли заинтересоваться чересчур любопытным иностранцем, вынюхивающим что-то по уголовному делу.
— Смотрите, Екабс, а то Вас примут за натовского шпиона, — подкалывал латвийца Игорь. — Главное, не вздумайте ничего фотографировать. Ни дороги, ни мосты, ни аэропорты, никакие промышленные зоны! В таком богом забытом районе, как Люблино, чёрт его знает, что может находиться за тем или иным забором! Какой-нибудь объект стратегической важности… Сейчас такое время. Даже в квартире Риты будьте поаккуратнее: я теперь уже не удивлюсь, если сама Рудакова окажется связанной со спецслужбами…
— Мы все стали параноиками, — досадливо констатировал Екабс. — Не волнуйтесь, заборы и промзоны в Люблино меня интересуют меньше всего, — прибавил он.
Дверь литератору, прибывшему на Ставропольскую улицу 7 октября, открыла Светлана Андреевна Рудакова, мама Риты. Балодис и здесь предстал перед хозяйкой квартиры с букетом роз, изящно одетый; однако франтоватый вид и галантность гостя лишь насторожили Светлану: родительница Риты решила, что этот хлыщ имеет какие-то совершенно иные намерения, поэтому и расфуфырился так, и купил цветы, подобно аферисту, желающему пустить пыль в глаза.
— Вы точно писатель, а не адвокат какой-нибудь? — уточнила Светлана, пуская, впрочем, незнакомца на порог. — Предупреждаю сразу — денег у меня ни на какие услуги нет. Посмотри́те сами, как бедно мы живём. Да и сталкивалась я уже с юристами, когда сыновей менты повязали: развели только на приличную сумму, и никакой помощи…
— Не волнуйтесь, уважаемая Светлана, — отвечал латыш, — я никакой не адвокат, а настоящий писатель — писатель детективов. Мою физиономию Вы можете увидеть в интернете, если наберёте: «Екабс Балодис». Это легко проверить! Честно говоря, я думал, что Вы уже это сделали…
— Проверим, не переживайте.
Сердце Светланы Андреевны Рудаковой, от природы доброе, уже давно ожесточили невзгоды и лишения. Однако её ум, несмотря на тягу к спиртному (а быть может, благодаря этому), оставался всё ещё живым. Именно от матери Рита, вероятно, унаследовала свои таланты.
— Более того, — продолжал Екабс, — я хочу сам предложить Вам деньги, причём в евровом эквиваленте за то, что Вы помогаете мне с написанием книги…
— Лучше рублями, — бросила Рудакова. — Не держала я никогда в руках эти ваши евро, и фальшивку от оригинала не отличу… Как раз поминки через день — деньги пригодятся…
— Не волнуйтесь, Светлана, — сказал Балодис, — мои евро из Латвии, а значит, по определению — чистые. Есть такая шутка, что латвийские банки — это прачечные, — пояснил он. — А по поводу смерти Риты — ещё раз Вам соболезную! Такая замечательная дочь у Вас была!.. Как несправедлива жизнь!..
Хозяйка, смягчённая комплиментами Балодиса и его словами поддержки, предложила гостю продолжить беседу на кухне за чашкой ромашкового чая.
— Простите, а может быть, мы сразу пройдём в комнату Вашей дочери? — предложил латыш. — Видите ли, у меня не так много времени, и я бы очень хотел осмотреть вещи покойной Риты. В Вашем присутствии, разумеется. Это крайне важно для моей книги.
— Какая-то странная просьба у Вас, — покосилась на него Светлана. — Вы не извращенец, случайно?
— Ничего странного — так поступают в каждом детективе. Меня даже больше интересует содержимое компьютера, а не… как это сказать?.. женские трусики и лифчики…
Поколебавшись, мать в итоге согласилась, предупредив только, что комната эта общая у её обеих дочерей, и там находятся пожитки не только Маргариты, но и Марии, её младшей сестры. Окончательно утвердиться в своём решении Светлане помогли 350 евро, торжественно вручённые ей литератором.
— Как красиво Вы сказали — «Маргарита»! — заметил Екабс. — Все называли Вашу дочь просто «Рита», но от этого очарование имени теряется. Знаете, что означает «Маргарита» с древнегреческого?
— «Жемчужина», — тихо ответила мать.
— Совершенно верно!
— А просто «Рита» означает — «брошенная», — добавила Светлана. — Поэтому мы всегда называли её или «Маргарита» или «Марго». Так вообще окрестил её отец в честь своей бабки, которая его вырастила и заменила ему маму.
— Не знал, что «Рита» переводится как «брошенная», — сказал писатель*. (На самом деле Светлана заблуждается: в интернете, действительно, можно встретить информацию, что «Рита» — «брошенная» в пер. с древнегреческого, однако словари это не подтверждают.)
— Вы вроде производите впечатление порядочного человека, Екабс, — заключила наконец Светлана. — Если, конечно, пишете свои книги сами, а не используете этих… литературных рабов, — пошутила она. — Поэтому я Вас оставляю сейчас в комнате одного: ищите, что хотите — тут всё равно у девчонок ничего ценного нет. Вот эта постель Риты, а эта — Маши. Младшая должна вот-вот с работы приехать. А я пойду на кухню — пельмени ей закину варить.
Помещение, в котором Балодиса оставили одного, было аккуратно убрано, что, видимо, свидетельствовало о любви сестёр к порядку. Хотя вещей тут находилось настолько мало, что и убирать-то особо нечего. Келья бедняков. Кроме двух старых кроватей имелся здесь платяной шкаф, небольшой компьютерный стол с монитором, два стула и тумбочка. К стене были приделаны полки для книг; на одной из них стояла сейчас рюмка с налитой вместо водки водой, накрытая кусочком ржаного хлеба, и рядом фотокарточка Риты, — по русскому обычаю, являвшемуся пережитком язычества, как утверждают священники. Также висело в комнате зеркало и плакаты с молодым Джонни Деппом. Балодису хватило полтора часа, чтобы всё здесь обследовать, включая компьютер, на котором не был установлен пароль. Литератор на всякий случай проглядел историю посещений сайтов и загрузок в браузере Google Chrome, которым пользовались сёстры. Маша Рудакова в скором времени вернулась с работы и охотно помогала Екабсу в его изысканиях. Оказывается, девушка слышала о популярном латвийском авторе и даже намеревалась прочесть его «Чёрного паука под чёрной вуалью», но всё никак не могла выкроить для этого время.
— Поеду летом отдыхать в Крым и обязательно возьму с собой Вашу книгу, — пообещала латышу Мария.
— А Вы её уже купили? — полюбопытствовал беллетрист.
— Пока нет.
Как и следовало ожидать, ничего полезного для расследования Балодис в квартире Риты не нашёл. Отчёта о слежке за Скобелевым нигде не было. Интернетом в доме пользовалась в основном Мария — завсегдатай «Одноклассников», «ВКонтакте» и разных форумов для кадровиков (сестра Риты работала менеджером в агентстве по подбору персонала). Из всех закладок в браузере, созданных Ритой было не более десяти, — и все для кодексов и законов некоммерческой версии системы «КонсультантПлюс», видимо, помощница сыщика желала быть подкованной в юридических вопросах. Если же говорить о хронологии посещения Ритой тех или иных сайтов, то она такова. В феврале этого года помощница детектива заказывала в «М.Видео» новую микроволновую печь. В марте заходила на сайты, описывающие медицинские и народные средства избавления от морской болезни (в случае Риты — от автомобильного укачивания). В мае и июне Рудакова, очевидно, почитывала интернет-журналы для женщин — о здоровье и красоте, о психологии, о гороскопах, о том, как понравиться мужчинам и т. п. Балодис отметил для себя, что это было именно в мае. В июле Рита интересовалась отдыхом на европейских курортах, видимо, накопив первые деньги на работе у щедрого Веселовского. В августе и сентябре Марго вновь открывала страницы веб-глянца, где, к слову сказать, иногда затрагиваются темы о выявлении супружеской неверности, о слежках и частных детективах, и некоторые сыщики даже размещают в подобных рубриках за деньги рекламу. Из вещей Риты в комнате Балодис увидел только одежду и бижутерию. Маша давала литератору необходимые разъяснения по поводу принадлежности предметов и цифрового контента.
— Скажите, Мария, — спросил латыш, — а у Вашей сестры не было бойфренда?
— Думаю, не было. Я бы об этом знала.
— А в мае — вспомните, пожалуйста, — ничего необычного не происходило?.. Может, Рита что-то рассказывала Вам, что может иметь отношение к маю месяцу?
— Да нет, ничего.
Светлана Андреевна, заглянув в комнату, позвала младшую дочь ужинать. Балодис от магазинных пельменей отказался. Светлана, в то время как Екабс оставался ещё в спальне сестёр один, показала Маше на кухне заграничные банкноты латыша со словами: «Надо бы проверить водяные знаки на свет… А то разве можно доверять мужикам в шейных платках?!..» И тут Мария вдруг вспомнила об истории с подменой денег на бумажную куклу в агентстве недвижимости «Чертоги столицы», о которой ей поведала недавно Марго, почти ничего о своей работе раньше не рассказывавшая. Балодису об этом было доложено, и латыш, который сам только недавно узнал о краже Быстрова, взял эти сведения на карандаш.
— Надеюсь, Ваши тугрики не из того же конверта? — спросила у него Светлана, которая в этой жизни уже никому и ничему не верила.
В целом родственники Риты стойко перенесли её утрату. Эта семья, привыкшая к житейским драмам, не слишком удивлялась и трагедиям. Были ли у них какие-то соображения насчёт причин убийства их Марго и того, кто мог это сделать? Нет, они об этом понятия не имели! О профессии своей, небезопасной профессии, Маргарита не распространялась, но врагов у девушки никогда не было.
— Сто процентов, этот частный детектив её во что-то втянул! — высказалась мать. — Вместо того чтобы поехать к ней в Реутов, заставил бедняжку переться к нему на «Молодёжную»! Так мне следак сказал, — пояснила она.
Уезжая в тот вечер на такси из Люблино, Балодис, переоценивший лингвистические познания Светланы, думал о столь колоссальной разнице в древнегреческом значении одного и того же имени в зависимости от формы его употребления: «Маргарита» — «жемчужина» (яркая, всеми желанная) и «Рита» — «брошенная» (мрачная, никому не нужная). Примерно такой и была наша покойная героиня: яркой жемчужиной, но брошенной на дно.
А тем временем, пока латыш стоял в пробках на Люблинской улице, а затем на Волгоградском проспекте из-за серии нелепых аварий, в «Чайхоне № 1» на улице Алабяна ужинали Веселовский с Максимом Игнатюком.
— Вся работа у меня встала, — жаловался переводчику Игорь, наворачивая плов. — Во-первых, без Риты. А во-вторых, с «Чёрной Вдовой»! Из-за этого дела ни на что больше времени не остаётся! И деньги тают: новых клиентов не беру, а текущее расследование…
-…Сплошная благотворительность, — закончил за сыщика Максим, перед которым стояла тарелка с аппетитным лагманом. — У твоей Бариновой не осталась, случайно, заначка с её несостоявшейся свадьбы? Могла бы из неё оплатить твои услуги!
— Ладно тебе! — Игорь отмахнулся. — Разберёмся. Сегодня пятница у нас? В понедельник позвоню Адельману — хозяину агентства недвижимости — и попрошу у него бонус за раскрытую кражу*. (На момент разговора с Игнатюком Веселовский ещё не знает о смерти Адельмана.) Вот он удивится! А ещё больше удивится потом Быстров! Хе-хе… И надо мне всё-таки активизировать работу по привлечению новых заказчиков: деньги под лежачий камень не текут.
— А я предлагаю тебе сначала немного отдохнуть, — сказал переводчик. — Усталость ведь накапливается. Ты, как и я, человек умственного труда, Игорян, а такая усталость накапливается вдвойне! Давай сходим в кабак завтра? Суббота как раз!
— Ну, не знаю. Я ведь переехал сейчас, и живу не один — с Викторией. Мы договорились держаться вместе и быть начеку. После убийства Риты пьянствовать по кабакам — значит подвергать себя опасности. А на мне держится всё расследование. На полицию и Следственный комитет надеяться не приходится. Да я и не пью особо, Макс, ты же знаешь… Бокал-другой, не более.
— Тогда пригласите меня к себе на съёмную квартиру, если не хочешь в кабак! — предложил Игнатюк. — С меня классный односолодовый виски! И познакомишь заодно с Викторией. А то вы как в офис приезжаете — меня всё на месте нет.
— Ладно, посмотрим, я спрошу. Но придётся тогда и Балодиса звать. Вика сто процентов о нём вспомнит.
— Отлично! Я, кстати, прочёл его роман про канадку! Вещь, я тебе скажу!
— Если не хочешь испортить себе вечер, то не приглашай на него двух работников пера, — шутливым тоном сказал Игорь.
— Кстати, о работниках пера! — подхватил Игнатюк. — Я тут набросал вчера список слов, начинающихся со слогов «ма» (и чтобы третья буква — «и краткое») и собственно с «май». Пытался понять, что же хотела донести до нас Рудакова. Заметь, как всегда, помогаю тебе бесплатно. Ну или почти бесплатно, — лукаво добавил он.
— Я же говорил тебе, что не придаю никакого значения этому «маю», — напомнил собеседнику Игорь. — Если какой-то «май» нам и подходит, то это только тот месяц, когда Баринова и Мартынов познакомились.
— Не скажи! Послушай мои варианты, — Максим достал из своего рюкзака красный молескин и раскрыл его. — Итак, вот что я записал… Воинское звание — майор. МАЙор. Как тебе? Может, это пыталась сообщить нам Рита? Подходит к версии о причастности силовиков.
— Ага, майор Пронин, — усмехнулся Веселовский.
— Тогда второй вариант. «МАЙбах» — марка автомобиля. Это если мы подозреваем бородачей-кавказцев…
Веселовский засмеялся.
— Дальше. «МАЙдан». Если в нашем деле как-то замешаны америкосы!
— Хо-хо-хо!..
— А для привязки к чайной ложке у меня есть специальный вариант: МАЙонез! — закончил переводчик.
— Тебе надо в «Камеди Клаб» выступать! — смеясь, сказал Игорь. — Слушай, Макс, — внезапно понизил он голос и сделался серьёзным. — Сзади тебя сидит мужик с усами… Погоди, не поворачивайся пока!.. Мне кажется, он за нами следит…
— Да ладно! — насторожился Игнатюк. — Тебе показалось, наверное!
— Нет, я точно его сегодня уже видел. Стой, не оборачивайся, заметит!.. Я вспомнил, что видел его сначала в магазине, а потом в аптеке, когда за таблетками ходил… Блин, зря ты сегодня со мной пошёл в «Чайхону», теперь и ты у них на мушке!..
Внезапно Веселовский издевательски захохотал.
— Ах ты засранец! — просиял Максим. — Развёл меня! Мужик с усами, мужик с усами! Позади меня вместо твоего «майора-усача» сидит очаровательная блондинка. И, кстати, в полном одиночестве курит кальян! — многозначительно добавил он.
— Уж не знаю, что для нас теперь страшнее — «майор-усач» или загадочная блондинка, — заметил Игорь, имея в виду и горнолыжницу, и убийцу Риты.
Веселовскому пришло сообщение по WhatsApp. Пока Максим, сев вполоборота, пытался обратить на себя внимание симпатичной курильщицы, сыщик прочёл то, что написала ему Виктория Баринова: «Я закончила свои дела. Встреть меня, пожалуйста, на „Савёловской“ возле рекламного агентства. Мне страшно, Игорь. Ты, наверное, ещё не видел сегодня новости… Только что прочла, что Адельмана убили! Застрелили в ресторане несколько часов назад!..»
— Похоже, плакали мои бонусы, — мрачно проговорил детектив и попросил у официанта счёт.

Ну что ж, после смерти Михаила Адельмана взоры наших шерлоков холмсов обратились на риелторское агентство «Чертоги столицы». Объяснение всему происходящему нужно искать там и только там! Мало кто сомневался, что убийство Адельмана, столь же дерзкое, как и предыдущее на Партизанской улице, совершённое так же с применением огнестрельного оружия, — дело рук одной и той же организации. Да, в первом случае киллером выступила леди, во втором — кавказский мужчина, однако это лишь подтверждало теорию о некоей группе лиц, видимо, именующей себя «Чёрной Вдовой».
— Я думаю, между блондинкой и кавказцем может существовать связь, — сказал Веселовский. — Всем кавказцам нравятся блондинки, и многим блондинкам нравятся кавказцы!
— Ничего подобного! — возразила белокурая Виктория.
Пистолет, из которого был застрелен девелопер, был найден полицией приблизительно в ста метрах от дверей ресторана во дворе: видимо, преступник избавился от этой улики, когда, убежав, уже почувствовал себя в безопасности. Предположительно, где-то рядом он прыгнул в ожидавший его автомобиль. Но ни очевидцев, ни видеокамер на зданиях в этой зоне, как назло, не оказалось. Уголовное разбирательство в связи с этим убийством начал Следственный комитет по ЦАО, и теперь в производстве у правоохранителей имелось три дела, никак формально между собой не связанных: в Красногорске, в Кунцево и вот ещё и на Таганке.
Даже то обстоятельство, что пистолет у горца был совсем другим — калибра 7,62 миллиметра, а не 9 миллиметров, как при стрельбе в Риту, — не давало повода усомниться во взаимосвязанности двух, и даже трёх смертей, если, конечно, допустимо считать Андрея Мартынова покойником раньше положенного законом срока, а именно — шести месяцев, согласно Гражданскому кодексу РФ.
— Таких совпадений не бывает! — рассуждала Вика. — Конечно, все преступления — звенья одной цепи!
В Адельмана были выпущены четыре пули из боевого Тульского Токарева, что вызвало у пишущих журналистов воспоминания о лихих девяностых (у некоторых — ностальгические, судя по тону их статей), а стражей порядка обязало взяться в Москве за воров в законе, с одним из которых, по имеющейся информации, Адельман был как-то связан по бизнесу. Отрабатывалась версия об убийстве Михаила Георгиевича по заказу этого законника, возможно, не поделившего с коммерсантом строительные барыши. Действительно, один анахронизм — пистолет ТТ, морально устаревший и никогда не отличавшийся удобством и надёжностью, — мог сочетаться с другим рудиментом — институтом воров в законе, которых осталось в современной России, по разным оценкам, от 150 до 250 человек (имеется в виду «коронованных» законников) и которые уже давно утратили былое влияние. Однако так писали одни газетчики, а другие им возражали, рассказывая в своих заметках о том, что преступные сообщества мало-помалу начинают снова набирать вес, и что в стране, дескать, грядёт очередной передел собственности. Веселовский, понимая, что в наши дни ответственность за достоверность информации никто в мире не несёт, газет не читал и зомбоящик не смотрел. Но про пистолет ТТ он всё же отметил:
— Прям не «Чёрная Вдова» у нас, а какая-то банда «Чёрная кошка»!* (Из романа братьев Вайнеров «Эра милосердия», более известного по советской экранизации «Место встречи изменить нельзя».) Хорошо, что хоть не из нагана стреляют! Где они откопали эту «тэтэху» в две тысячи шестнадцатом году? Ну что ж, следствие берёт в свои руки Глеб Жеглов! — произнёс Игорь, имитируя голос Владимира Высоцкого. — Им буду я. Екабс, а Вы будете Володей Шараповым! — пошутил он. — Умеете музицировать на пианино? «Мурку»?..
— А я что буду — Марией Шараповой? — устало улыбнулась Вика.
После реплик о «Чёрной кошке» и о вайнеровских героях напарники покинули офис детектива и отправились каждый по своим делам, если, конечно, у них имелись другие дела, помимо расследования. У Игоря же в этот день было запланировано важное дело. Взяв свой чёрный портфель и закрыв на ключ кабинет, Веселовский сел в машину и погнал на улицу Воронцово поле для встречи со Светланой Носовой. Игорь, немало поиздержавшийся за последнее время, решил попытать счастье у новой начальницы загородного отдела в своём финансовом вопросе. Поскольку Михаил Адельман, по условиям их детективного контракта, был должен Веселовскому премиальные (150 тысяч рублей), но теперь, вследствие его безвременной кончины, получить их было не с кого, Веселовский посчитал уместным сделать Носовой коммерческое предложение. Светлана на правах шефа «загородки» добивается от руководства фирмы (от генерального директора или от другого учредителя) выплаты частному детективу обещанного бонуса (копия договора с Адельманом прилагается) и за своё содействие получает с этих денег процент.
Аргументы должны быть таковыми: разве это не моральная обязанность компании — погасить долг её владельца, конечно же, человека чести, перед добросовестным детективом, который, действуя в интересах данной компании, сумел разоблачить вора?
— Нам хватает юридических обязанностей сейчас, и не до моральных! — так ответил Носовой генеральный директор. — После смерти Адельмана всё пошло кувырком, кредиторы налетели на нас как стервятники, и заниматься всем, что связано с этой кражёнкой, совершенно нет времени! Я смотрю, у них договор был с детективом как между физлицами… Ну, извините, форс-мажор — клиент умер. К компании какие претензии? Если хочет — пусть попробует у жены в Лондоне добиться правосудия! — рекомендовал гендир.
Находясь в стенах агентства недвижимости, Игорь и в самом деле ощутил, что здесь «всё пошло кувырком». Кругом царила суета и неразбериха. Сотрудники всё делали на бегу. Юротдел полным составом с вещами в спешке переезжал из одной комнаты в другую. Полицейский участковый шнырял по коридору, заглядывая во все двери и пытаясь выяснить какой-то вопрос, на который никто не знал ответа. В этой накалившейся атмосфере офис-менеджер Лобачёва, сидевшая на ресепшен, сорвавшись, наорала на своего «бестолкового» коллегу, в очередной раз по-крупному «накосячившего».
— К сожалению, начальник Вам отказал, — сообщила Веселовскому Носова в коридоре, где сыщик её ждал. — Возьмите Ваш контракт. Давайте пройдём к нам в помещение загородного отдела, поговорим? Я сделала всё, что было в моих силах. Может, Вы мне всё-таки расскажете, пока мы одни, кто стырил эти деньги?
— Увы, нет, — ответил огорчённо сыщик. — Нет бонуса, нет и вора. Я предупредил, что назову имя преступника и представлю все доказательства только в обмен на денежное вознаграждение. По-моему, это справедливо и соответствует моему контракту. Но раз нет… Видимо, вам придётся работать с вором… рука об руку… в одном кабинете… — слукавил Игорь, вероятно, не теряя надежды на то, что Светлане всё-таки удастся позже разубедить своё недальновидное начальство в незначительности этого вопроса по краже.
Однако Веселовский, этот мегамозг, не упускавший никогда ни единой детали, совершил только что механическую ошибку. Вот как бывает, когда мысли о деньгах застилают разум!
— То есть Вы хотите сказать, что валюту в конверте подменила Люда Доренко? — хитро уставилась на собеседника Носова в комнате «загородки». — Если мне предстоит работать с вором бок о бок, как Вы предупредили, то из подозреваемых остаётся только одна Люда. Мартынов пропал, Быстров перевёлся, а себя я исключаю. Так это Доренко, что ли?
Веселовский сконфуженно промолчал. Он и вправду забыл, что загородный отдел значительно поредел. Впрочем, Носова тут же проинформировала его о том, что в прошлый четверг они взяли к себе на работу молодого агента на место Андрея, и Доренко теперь перестанет трудиться одна за всех. Также Светлана поделилась с пинкертоном некоторыми своими наблюдениями и выводами, связанными с делом Мартынова. Их разговор продолжался ещё 30 минут.
Вернулся Веселовский вечером на улицу Зорге расстроенным. «Видимо, Адельман в любом случае не платит бонусы, — думал Игорь, подходя к офису. — Живой или мёртвый». Достав из портфеля пачку сигарет, он остался курить на крыльце. Вскоре он увидел Максима Игнатюка, который возвращался от нотариуса с заверенным переводом русского текста на французский язык.
— Твоя идея побуха́ть ещё в силе? — спросил Игорь у соседа. — Мы все выбились из сил и внутренне опустошены. Как ты и говорил, нужен отдых. Сегодня даже Балодис предлагал «взять паузу, чтобы… как это сказать?.. собраться с мыслями», — передразнил он прибалта. — А ещё он переехал вчера из своего «Шератона» в какую-то посуточную квартиру подешевле… Скоро, наверное, российскую визу в паспорте будет продлевать… Короче! Я организую сегодня посиделку у нас в квартире на «Девятьсот Пятого Года». Вика будет не против, я договорюсь. С тебя алкоголь. Давай в восемь тридцать? Приедешь? Адрес скину в «Вотсап».
— Блин, но завтра вторник, а не суббота! У меня два срочных перевода на утро, и надо выспаться!
— «Гугл транслэйт» тебе в помощь! — сказал Веселовский, затушив окурок об урну и выбросив его. — Твоя профессия вообще вымирает, а ты о переводах беспокоишься! Скоро интернет будет переводить без ошибок на все языки не хуже твоего «МУсье полиглота»!
— Тогда уж все профессии вымирают! Ладно, договорились, приеду. Сейшн так сейшн! Как говорится, Moscow never sleeps! — пропел Максим.
Веселовский и Баринова снимали двухкомнатную квартиру в современном панельном доме на улице Сергея Макеева. Игорь позаботился о комфорте, о безопасности (дом охранялся), его привлекла умеренная цена за аренду и относительная близость к его детективному офису. Предложение Веселовского немного выпить, чтобы отдохнуть от утомительной работы и снять стресс, нашло отклик у всех участников расследования. Виктория купила в супермаркете две бутылки красного вина и закуску к нему, а Максим Игнатюк привёз с собой односолодовый скотч двенадцатилетней выдержки объёмом 0,7 литра. Балодис о своём «Рижском бальзаме» в этот раз не вспомнил. Поначалу собутыльники, начавшие возлияние ближе к девяти часам вечера, были угрюмы и скупы на слова — сказывалось неважное настроение и тот факт, что переводчик был в этом кружке новым человеком. Однако по мере осушения сосудов со спиртным (Вика с Игорем пили вино, а филологи — виски) настроение у всех поднималось, на лицах наконец засияли улыбки, а сами лица зарделись румянцем, и разговоры стали более оживлёнными и затейливыми.
— Максим! — улыбаясь, сказал Балодис, одетый в пижонский синий костюм. — Так это благодаря Вам, получается, я сейчас в Москве!..
— Благодаря Вам или из-за Вас? — вставил, усмехнувшись, Веселовский с бокалом в руке; на нём были джинсы и рубашка.
— Это Вы, — продолжал с восхищением латыш, — вычислили связь между моим романом и пропажей Андрея Мартынова. От людей, которые занимаются умственным трудом, в любом деле будет толк!
«Да, один только talk и больше нечего!..« — подумал с усмешкой пинкертон.
— А ещё я набросал Игорю варианты слов, начинающихся на «Май…», — не без гордости сказал Игнатюк.
— Только не зачитывай это, пожалуйста! — попросил его Веселовский.
— Я разделяю скепсис Игоря, — сказала Вика, одетая в розовые спортивные штаны и белую футболку. — В мае ничего особенного у нас с Андреем не происходило. А другие слова, начинающиеся или заканчивающиеся на…
— А это идея! — перебил её Макс. — Заканчивающиеся!..
— Начинающиеся или заканчивающиеся на «май»… — повторила Вика. — В общем, другие слова, — это всё как-то неправдоподобно…
— У тебя уже язык начал заплетаться, Вика, — заметил Игорь. — «Начинающиеся или заканчивающиеся…». Ха-ха!.. И у меня тоже!
— Да Вы ещё и двух бокалов не выпили, Игорь! — засмеялся Балодис.
— А я больше и не пью, — сказал пинкертон.
— Обычно люди Вашей специальности (как и моей, кстати, тоже) любят немного… как это сказать?.. поддать, — лукаво заметил литератор. — Вы что не из таких? Что, становитесь буяном, если хватите лишнего? — Балодис опять засмеялся.
— А Вы что из таких, Екабс? — встречно спросил Веселовский, а потом сказал: — Своё я «отбуянил», когда работал в уголовном розыске. Там невозможно не пить и довольно часто, если не хочешь попросту свихнуться. Однажды я сильно отравился палёной текилой. Я не знал, что это изъятый контрафакт — все пили в отделе, и я за компанию… В общем, с тех пор у меня что-то вроде непереносимости на крепкий алкоголь. Воротит от него! А вкус этой текилы, не поверите, по сей день на языке чувствую! Брр… Вино, пиво — этого можно немного выпить…
— Друзья! — решил осведомиться писатель. — Вам удалось прочесть моего «Паука под чёрной вуалью»?
— Прочёл! — как ученик поднял руку Игнатюк.
— Откуда же взять свободное время на литературу, Екабс? — посетовала Баринова.
— Ну хотя бы в кратком изложении, — взмолился Балодис.
— Екабс, Ваши произведения ещё не стали классикой, чтобы на них выходили краткие изложения, — сказал Веселовский. — А времени и вправду ни минуты свободной! Побриться даже не успеваю!
— Давайте обсудим убийство этого… Адельмана? — предложил собеседникам переводчик.
— Не-е-ет!!! — чуть ли не хором ответили ему детективы, не желавшие в этот вечер переутомлять свои серые клеточки.
— Просто я пока ехал сюда на такси, — объяснял Максим, — узнал, что в социальных сетях объявился какой-то обманутый дольщик, которого Адельман в своё время кинул. И этот парень теперь злорадствует вовсю и даже намекает, что совершённое убийство — это месть подлому застройщику. Думаю, правоохранительные органы уже взяли его в оборот…
— А я читала статью про «еврейскую мафию» и «внутренние разборки», — сказала Баринова.
— А говорите, нет времени на чтение! — обиженно заметил латыш.
— Наша «Чёрная Вдова» — настоящий фокусник! — сказал Игорь. — Из трёх её преступлений, которые нам известны, одного как будто и не было вообще, а два других — словно совершены не ею!
В гостиной, где находились собеседники, не переставали периодически наполняться стаканы и бокалы. Вика, сходив на кухню, принесла на тарелке колбасную нарезку с белым хлебом и жареный арахис — взамен уже съеденным кусочкам сыра, грецким орехам и горькому шоколаду. Веселовский решительно накрыл ладонью свой бокал, когда Максим, разливавший сегодня всем напитки, пытался прыснуть детективу очередную порцию вина; Игорь перешёл на минеральную воду. Собутыльники чокались, провозглашали разные тосты — в основном на отвлечённые темы — и не заметили, как стрелки часов перевалили за полночь. На полу уже стояла одна пустая винная бутылка, и Вика почала вторую. Виски лингвисты неспешно потягивали, смакуя, а посему шотландский сосуд был ещё наполовину полон. Но вот наконец кто-то обратил внимание на время и ужаснулся, сколь поздно было уже на дворе. Балодис и Игнатюк последние пятнадцать минут спорили друг с другом о том, кем же были в действительности варяги, согласно летописи основавшие древнерусское государство. Максим утверждал, что это было славянское племя, а Балодис доказывал, что народ этот имел балтское происхождение и являлся предком современных латышей. В результате наши «историки» договорились до того, что варяги, по-любому, не были скандинавами. Игорь с этим выводом их поздравил, помог гостям собраться и вызвать такси, а также проконтролировал, чтобы они не забыли ничего из своих вещей.
— Как же противно сейчас на улице, — поёжился Максим, выходя из подъезда в своём чёрном пальтишке. — Ненавижу холодные времена года! И это ещё только октябрь! Как Вы можете жить, Екабс, в своей промозглой Прибалтике? Махнуть бы сейчас в тёплые края! На всю оставшуюся осень и зиму! В Таиланд! Или на Гоа! Или в Доминикану! А лучше, конечно, на Мальдивы… — Игнатюк направился к ожидавшему их жёлтому такси, кутаясь в пальто; Балодис в тёплой длинной куртке поплёлся за ним.
Водитель Hyundai Solaris оказался весёлым малым, прибывшим на заработки в Москву из Белоруссии. Он хотел было вовлечь своих попутчиков в политическую дискуссию о нефти, долларе и президенте Лукашенко, но заметив, что мужчины на заднем сиденье посоловели и беседу поддерживать не намерены, включил себе погромче радио. Зазвучала песня Аркадия Укупника «Маргаритка».
— Если «май» — это концовка слова, а не его начало… — бормотал себе под нос Макс, глядя в окно, — тогда, может… хм… Приходит на ум только МаМАЙ… Слышите, Екабс?.. Мамай, кстати, тоже был славянином, а не тюрком… И гунны тоже славяне…
«Рита-Рита, Маргарита, Маргаритка…» — слышался припев песни по радио.
— Стоп! — воскликнул вдруг Балодис. — Остановите, пожалуйста, машину! Мы меняем маршрут! В Люблино! Мы поедем сейчас в Люблино! На Ставропольскую улицу!
Водитель с любопытством глянул на Балодиса в зеркало заднего вида.
— Погодите… Какое Люблино? — удивился Игнатюк. — Ехали же к Вам, Екабс, на Кутузовский… А потом меня закинуть…
— Да не вопрос, раз надо в Люблино, — сказал таксист. — Хозяин, как говорится, — барин. Какой точно адрес на Ставропольской?
— Я должен немедленно поговорить с Машей Рудаковой! — объяснил писатель Максиму. — Только что мне пришла в голову одна идея! Я услышал эту песню — «Рита-Рита, Маргарита…»… Я кое-что понял, по-моему, Максим! Кое-что понял! — и Балодис, быстро отыскав в своём Samsung адрес Рудаковых, назвал его водителю.
Максим, не найдясь, что на это ответить, лишь покачал головой и отвернулся опять к окну. Екабс же стал проверять своё портмоне, дабы убедиться, что там достаточно бумажек Европейского Центрального Банка, без которых соваться в два часа ночи к родственникам Риты было по меньшей мере невежливо.
— Включите, пожалуйста, какой-нибудь джаз, — вскоре попросил латыш таксиста с удовлетворённым видом.

Когда Веселовский, проводив гостей, вернулся в зальную комнату, Виктория наливала себе очередной бокал вина. Видимо, ей требовалось больше алкоголя, чтобы на одну хотя бы ночь утопить в нём все проблемы, страхи и воспоминания, какими жила последнее время эта девушка.
— Знаешь, а я в пятницу уволилась с работы, — сообщила Вика с некоторой бравадой, устроившись поудобнее на диване. — Просто послала своего начальника куда подальше! Ха!.. Мне вообще не свойственно такое поведение… Но он выдвинул ультиматум: или я возвращаюсь с понедельника в рекламное агентство или пишу заявление по собственному… Их можно понять — во второй половине года всегда работы по горло, а тут сотрудница в каком-то подвешенном состоянии… В офис не ходит, а должность занимает… — Баринова залпом осушила бокал.
Игорь, расположившийся в кресле бежевого цвета, задумчиво поглядывал на Викторию, барабаня при этом пальцами по локотнику из искусственной кожи.
— Чем теперь собираешься заниматься? — поинтересовался он.
— Понятия не имею, — сказала Вика. — Но жизнь моя как-то резко изменилась… и я не уверена, что хочу теперь вообще работать в сфере рекламы…
Веселовский прервал барабанную дробь и быстро поднялся из кресла.
— Послушай, у меня ведь теперь вакантно место помощника детектива, — сказал он, начав прохаживаться по комнате. — Если ты хочешь, то можешь… В конце концов, у тебя уже есть опыт…
— Я подумаю! Всё будет зависеть от того, какую зарплату ты мне предложишь! — весело проговорила девушка, вставая с дивана, чтобы снова плеснуть в бокал вина.
— Вика, тебе не хватит на сегодня спиртного? Вторая бутылка, мне кажется, уже явно лишняя… Завтра у нас трудный день — надо выспаться, иметь ясную голову…
— Трудный день? Почему это он трудный? — спросила напарница, игнорируя совет детектива. — Мы что завтра собираемся сделать что-то особенное? Выйдем на след преступника? Или, может, найдём Андрея? Или хотя бы ухватимся за какую-нибудь ниточку, которая не окажется опять частью паутины Чёрной Вдовы? Нет, Игорь, этого всего не будет! И ты не хуже меня это знаешь! Поэтому к чёрту завтрашний день! К чёрту… наше расследование!..
— Мы могли бы завтра последить за Владимиром Мартыновым, как планировали, — предложил Веселовский.
Эта идея неожиданно вызвала у Бариновой приступ смеха.
— За Владимиром Мартыновым… — потешалась Вика. — За этим добрым лысеньким гномиком… К чёрту Владимира Мартынова… И всех остальных!.. Я хочу танцевать!.. — заявила вдруг она, включив пультом телевизор и начав настраивать его на музыкальный канал.
Вскоре зазвучал видеоклип Натальи Ветлицкой «Глаза цвета виски». Баринова, сделав погромче, пустилась в плавный танец возле дивана, поднимая бокал с напитком над головой. Игорь несколько смущённо отошёл к окну, беспокоясь о том, чтобы соседи не начали стучать по батарее.
— Присоединяйся! — предложила ему девушка. — Веселовский! Отвлекись хоть немного от своих расследований! Это, конечно, всё интересно… Ну, розыск там, погони, перестрелки… но надо уметь и расслабляться!.. Ты ведь сам говорил, что в ментовке твоей тогда можно было сойти с ума… «Цвета виски…»… — подпевала она. — Ты что, не умеешь танцевать? Подвигайся — отключи мозг!..
— Не хочу, спасибо.
— Да брось! Все хотят танцевать… Или ты недостаточно выпил? А, нет, ты типа не такой, как все! Типа серьёзный парень, сыщик и всё такое?.. Ха!..
— Типа я высокий и… немного нескладный, — с улыбкой признался Игорь. — Танцор из меня никудышный!
— Ерунда! Давай я тебя научу!
— Как-нибудь в другой раз…
— Давай-давай! Возьми меня за руку…
— Виктория, спасибо, мне не хочется.
— Ну вот! Песня хорошая закончилась! Ты зануда, Игорь!
— Не отрицаю. Какой есть.
— У тебя вообще личная жизнь существует?! Или только работа?
— Не только. Я, конечно же, иногда встречаюсь…
— Давно у тебя последний раз был секс? Только честно!
— Виктория, ты пьяна… давай не будем…
— Ещё как пьяна! — девушка решительно поставила пустой бокал на полку телевизора и стала многозначительно приближаться к Игорю; тот покраснел от смущения.
— Вика, пора идти спать… — раздражённо произнёс он.
— Этим я и собираюсь заняться…
— Да ты с ума сошла! Я не в этом смысле…
Баринова нежно коснулась руки Веселовского, но тот вздрогнул, словно его ударило током, и отдёрнул руку.
— Я так не могу! — воскликнул Игорь. — Мы не должны, Вика!.. Ты пьяна, и завтра пожалеешь о случившемся! Ты ведь, в конце концов… У тебя ведь…
— Ты хотел сказать, что я невеста, у которой есть жених? — спросила напарница, глядя на него стеклянными глазами. — И, наверное, он будет меня ревновать? Мой жених умер, Игорь. Он мёртв. Мёртв! Мёртв! Мёртв…
Задумчиво повторив это несколько раз, она отошла от Веселовского и погасила пультом экран с музыкальными клипами.
— Я хотел сказать, что ты — моя клиентка. А в будущем, возможно, постоянная помощница. И я не должен смешивать работу… Это неправильно!
— Я пошла спать, — сухо проговорила девушка. — Спокойной ночи. Зайду только в душ первая, если не возражаешь…
Виктория удалилась в свою комнату, нечаянно задев ногой пустую бутылку на полу, отчего та повалилась набок и чуть прокатилась по ламинату.
Заснула Вика моментально, не страдая от головокружения и тошноты. Веселовский же не сомкнул всю оставшуюся ночь глаза, лёжа на разобранном в гостиной диване и вперившись в потолок.
Утром Игорю позвонил Балодис, который тоже этой ночью не спал после того, как Мария Рудакова в короткой беседе на пороге квартиры подтвердила его догадку, неожиданно пришедшую ему в такси. Екабс, дымя трубкой, напряжённо размышлял до утра над делом Чёрной Вдовы в свете новых данных и решил, что ему требуется помощь Веселовского. Латыш попросил у Игоря о конфиденциальной встрече тет-а-тет в каком-нибудь кафе. Поскольку Виктория на эту аудиенцию категорически не приглашалась, Игорь посчитал, что речь зайдёт о Романе Скобелеве.
Баринова проснулась сегодня позже обычного, с немного отёкшим лицом, и жарила на кухне глазунью, когда Игорь заглянул сказать ей, что должен ненадолго отъехать. Веселовский не стал сообщать напарнице о том, что Екабс нарыл какую-то информацию, а просто соврал о необходимости повидать своего старого клиента. Баринова в ответ сказала следующее:
— Знаешь, сегодня во сне я видела странные вещи… Ты когда-нибудь замечал, что сны порой подают нам гениальные идеи? Ну, не знаю, конечно, насколько гениальна эта… В общем, я о Балодисе. Ведь пока он не прилетел в Москву, у нас тут не было никаких убийств! А помнишь, он рассказывал по «Скайпу» про свою дочь, которая вроде бы живёт в Англии? И про свою жену, которая вроде бы умерла? Мы ведь ничего этого не проверяли… Что если его супруга жива, а дочь — это наша блондинка с фотографии? Тут, кстати, и по британской линии с Адельманом пересечение есть…
— Знаешь что, Вика… Мне тоже иногда снится всякая ересь! — улыбаясь, отозвался Веселовский. — Вряд ли твой сон — гениальная наводка. Балодис мухи не обидит, я уверен!
— А мне вот приснилось про него… что-то вроде семейки сумасшедших маньяков! — сказала Вика. — Я от этого кошмара даже под утро проснулась, но потом опять задремала.
— Просто вчерашний алкоголь отравил твоё подсознание, и оно нарисовало тебе такие безумные сны! — заключил напарник.
— Будем считать, что ты прав. Не хочешь позавтракать? — предложила девушка. — Я и на тебя яичницу готовлю…
— Нет, спасибо, опаздываю! Поем в кафе, — ответил сыщик. — Пока! Хорошего дня!
— Игорь! — окликнула она его. — Извини меня, пожалуйста, за вчерашнее. И спасибо тебе, что не позволил мне наделать глупостей. Не знаю, что на меня нашло… Хорошо, когда мужчина мало пьёт, — заметила она улыбаясь. — Иначе, действительно, о какой совместной работе мы могли бы после этого говорить! — весело добавила она.
Веселовский вышел из квартиры с торжествующей улыбкой на губах.
Но то, что Игорь услышал примерно через час от Балодиса — заставило его по-другому взглянуть на некоторые вещи. Мужчины сидели за столиком в Costa Coffee на улице Народного Ополчения.
— Умоляю, Игорь, как можно скорее наведите справки о Виктории Бариновой! — шёпотом, боязливо оглядываясь по сторонам, просил Екабс. — Это очень важно!
— Не понимаю Вас. Составить досье на Вику? Но зачем?!
— Я пока не могу Вам всего рассказать… Но я ищу доказательства… Вчера ночью я кое-что выяснил, и эта улика может быть связана только с Викторией Бариновой! Я всю ночь ломал себе голову, что же это может быть… Пока я этого не понимаю. Но я разгадал, Игорь, тайну «мая»! — своей интонацией латыш подчёркивал всю значительность этого события.
Мимо их столика проходила в эту минуту с чашкой кофе молоденькая студентка исторического факультета и, услышав о некоей «тайне мая», отнесла это на счёт древней цивилизации индейцев майя.
— И что же означает «май»? — недоверчиво спросил Веселовский.
— Я пока не стану об этом говорить… Нужно ещё кое-что проверить…
— Ну и жук Вы, Екабс! — усмехнулся Игорь.
— Это как?.. Какой такой «жук»?.. — не понял латыш.
— Майский!
— Но зато я расскажу Вам про спиритический сеанс! — воскликнул европеец. — Знаете, на кого именно посмотрела тогда в зале Рита Рудакова, когда о чём-то догадалась?
— Нет, не знаю.
— На Викторию Баринову! Теперь я в этом не сомневаюсь! Мы сначала думали, что это был Роман Скобелев, но нет-нет-нет, это была Вика… Я всю ночь сегодня размышлял над этим… Вика стояла как бы на переднем плане в том месте, куда устремила испуганный взгляд Рита… Рудакова смотрела на Владимира Мартынова и Олесю — да! — но потом и ещё на кого-то… Глаза Риты… как это сказать?.. не отыскивали среди гостей кого-то, а остановились на ближайшем объекте… И позже, когда мы с Викторией снова увидели Вашу помощницу во дворе и она помахала нам рукой… Мне тогда показалось, что Рита глядела на Баринову как-то странно, задержала на ней беспокойный взгляд… Хоть я и не молодой человек с хорошим зрением… Но мы ведь не могли ни в чём подозревать Викторию! Эти вещи проходили мимо нас! А теперь… Игорь, я заклинаю Вас! Пробейте эту девушку через свои каналы!
— Екабс! Но в чём мы можем её заподозрить? — недоумевал пинкертон.
— В безумии! — зловеще проговорил писатель. — Проверьте её, не сумасшедшая ли она! Ведь все серийные убийцы — ненормальные!
Игорь рассмеялся.
— У Вас, видимо, тоже был похмельный сон с ярким сюжетом, — предположил он усмехаясь.
Но Балодису было не до шуток. Он настаивал на своей просьбе, и его зелёные глаза за профессорскими очками у самого поблёскивали каким-то маниакальным огоньком.
— Может, это не первый её жених! — рассуждал латыш. — Может, были и другие, которые так же бесследно исчезли! Может, у неё не было официальных браков, а всё заканчивалось перед свадьбой, — специально, чтобы не найти потом следов… Возможно, она и есть Чёрная Вдова!..
Веселовскому пришлось пообещать неугомонному старику, что он, частный детектив, добудет о Бариновой всю возможную информацию в Москве и Саратовской области, откуда она была родом.
«Странная ночь, а теперь — странный день… — подумал Игорь через 15 минут, простившись с литератором у дверей кафе. — Раньше Жбанов наговаривал на Вику, а теперь вот Балодис…». Сыщик сел в свой Infiniti и поехал на Партизанскую улицу домой за какими-то вещами, которых ему, очевидно, не хватало на съёмной квартире. В то время как Веселовский двигался по улице Народного Ополчения в сторону Кунцево, в Реутове происходили не менее любопытные события. Владимир Мартынов вышел из подъезда, одетый в кожаную куртку, с сумкой-планшетом на плече. Он прошагал пятьдесят метров до своего Volkswagen Touareg, припаркованного напротив входа в детский развивающий центр, и как только уселся за руль… к нему в машину запрыгнули трое непрошеных гостей! Все с чёрными бородами и устрашающими выражениями северокавказских лиц. Четвёртый «пассажир», гладко выбритый, одетый с иголочки в чёрный костюм и серое пальто, вальяжно подошёл к Volkswagen последним. Он открыл заднюю дверь и, втиснувшись на сиденье, захлопнул её. Этот представительного вида джентльмен был славянином. В руках он держал изящную кожаную папку от S. T. Dupont. Он заговорил серьёзным и внушительным голосом, но в глазах его читалась насмешка.
— Добрый день, Владимир Анатольевич! Как поживаете? Спасибо, что пригласили своих старых друзей к себе в машину и предложили подвести их до метро…
— До элыктрички, — поправил коллегу один из кавказцев.
— Ах да, тут ведь не Москва, — глядя в окно, согласился переговорщик. — Спасибо Вам, Тагир Эминович, за подсказку. Владимир Анатольевич, как Ваше самочувствие?
— Как жена, дыети? — спросил другой чеченец.
— Господа, у меня нету денег пока… — начал оправдываться Мартынов. — Вы просили позвонить, дали срок… Но я ведь худо-бедно рассчитался с Аркадием Семёновичем… Не сейчас, а раньше…
— Вот именно, что «худо-бедно», — заметил парламентёр. — Мы ведь с Вами встречались всего пять дней назад, Владимир Анатольевич, и внимательно выслушали Ваши доводы, а Вы — наши. И Вы признали, что по своему долгу серьёзно нарушили сроки — кредитора заставили нервничать, нести дополнительные издержки… Ведь существует основная сумма долга, а есть проценты, которые никто не отменял…
— Ныустойка, — вставил коллега.
— Спасибо, Тагир Эминович… Да, неустойка…
— Господа, но вы требуете какую-то астрономическую сумму! — воскликнул Мартынов. — Я даже если эту машину продам (хотя она кредитная) — мне не хватит погасить!.. Аркадий Семёнович прекрасно знает, что мой бизнес автозапчастей дышит на ладан… Нельзя же человека обирать до нитки!..
— Владимир Анатольевич, — вкрадчиво заговорил собеседник, — мы Вас очень уважаем за то, что Вы ещё раньше оплатили бо́льшую часть задолженности… Вы — настоящий мужчина. Но видите ли, в чём загвоздка. В сумму оставшихся пе́ней входит и наш гонорар как коллекторского агентства. Вот у Тагира Эминовича, например, трое детей, и их нужно кормить, одевать и обувать. Вы ведь не хотите огорчить моего напарника?
— У Вас есть жена и дыети? — снова спросил другой чеченец.
— Владимир Анатольевич! — поспешил продолжить парламентёр, дабы его коллега не наговорил ненароком лишнего. — Вы поступили с нами немного не по-дружески… Я ведь оставил Вам свою визитную карточку пять дней назад, просил через три дня позвонить и сообщить о своём решении. Вы, как нам показалось, всё поняли правильно, и даже выражение лица у Вас стало каким-то правильным… (Третий чеченец хихикнул.) Но, получается, нам это всё только показалось? Звонка от Вас не поступило. Пришлось вот опять навещать, так сказать, своего старого приятеля. Владимир Анатольевич, давайте поступим так? Вы сейчас напишете нам расписку на имя Аркадия Семёновича о том, что признаёте за собой оставшуюся часть долга и обязуетесь погасить его не позднее февраля следующего года. А дальше будьте, пожалуйста, на связи — это мой Вам личный совет. Несерьёзно ведь прятаться, когда всем известен Ваш адрес…
И Мартынов-старший, человек податливый и впечатлительный, дрожащей рукой накарябал на листе бумаги расписку на четыре с половиной миллиона рублей в пользу некоего Селивёрстова Аркадия Семёновича, земляка из Владимирской области, ссудившего ему деньги по договору займа в 2012 году на развитие бизнеса. Стопочку листов формата А4 для удобства написания, а также перьевую ручку из французской папки любезно предоставил должнику предусмотрительный «юрист» кредитора.
— Хыроший дыетский цыентр? — поинтересовался вдруг у Мартынова пассажир спереди.
— А?.. Какой центр?.. — переспросил Владимир, передавая назад составленный и подписанный им документ.
— Этот развывательный…
— Я не знаю, у меня нет маленький детей… — И тут внезапно Мартынова осенило. — Послушайте! Господа! Это же не вы… Не вы похитили моего сына Андрея?!.. Он не у вас?!
Все четверо коллекторов несколько мгновений молчали, поглядывая друг на друга, а должник в тревоге пытался прочесть что-то на их невозмутимых, слегка ироничных лицах. Этим умельцам, видимо, пришла в голову мысль: что ж, пусть считает, что это мы похитили его сына — нам от этого только польза! Но потом старший всё же проговорил:
— Владимир Анатольевич, это не наши методы. Мы знаем, как действовать эффективно и в рамках закона. Например, если Вы не выплатите до февраля эту сумму, то Ваш долг будет продан фирме, зарегистрированной на Северном Кавказе. Дальше это юрлицо обратится в местные правоохранительные органы, чтобы те проверили Вас как вероятного мошенника. Знаете, очень тонкая грань между аферистом и незадачливым бизнесменом… Короче говоря, при таком раскладе к Вам приедет в следующий раз не Тагир Эминович, а его старший брат — Руслан Эминович, майор полиции в городе Грозном, который очень захочет проехаться с Вами до своего отдела в целях получения с Вас объяснения…
— Хорошо! Дальше можете не продолжать! — сказал должник. — Главное, что сына моего вы не трогали! А всё остальное я решу!
Из-за этой неприятной встречи, уже второй по счёту, Мартынов-старший порядочно заложил сегодня за галстук в баре в Новокосино. Вечером, когда он поддатый возвращался домой, то увидел в подъезде на первом этаже какую-то знакомую личность.
— Люся? — спросил он.
— Люда, — поправила его Доренко, у которой был заговорщический вид, когда она выходила из лифта.
— Вы от Стеллы? — уточнил супруг.
— Да я… да… — как-то уклончиво отвечала риелторша.
— Послушайте, мне, возможно, понадобятся ваши услуги, — предупредил её Владимир. — Только Стелле пока ничего не сообщайте, пожалуйста… Вероятно, нам придётся продать эту квартиру…
— Отлично! Это как раз Московская область! Зона нашего отдела, — заметила Доренко.
— Да, у меня где-то осталась визитка Вашей начальницы Светланы — может, завтра ей наберу… Спасибо, до свидания…
В то время как довольная Людмила Доренко катила из Реутова на электричке назад в Москву, её коллега по «Чертогам столицы» Анастасия Лобачёва следовала на пригородном поезде в обратном направлении: офис-менеджер снимала однушку в Балашихе. В тот момент, когда электричка совершила остановку на очередной станции, и пассажиры двинулись на выход, Анастасия глянула в тамбур и пришла вдруг в изумление! Ей показалось, что она видит среди выходящих людей… Андрея Мартынова! Профиль лица, высокий рост, модельная причёска, даже зелёная куртка, — ну всё как у него! Лобачёва вскочила с сиденья с криком «Мартынов!» и помчалась к дверям, однако перед самым её носом они захлопнулись. Девушка прильнула к окну, стараясь разглядеть на перроне Андрея в толпе, однако весь народ быстро удалялся в сторону турникетов, и поезд уже тронулся. Пока Настя пыталась сообразить, что же ей теперь делать, поняла, что делать уже нечего: в буквальном смысле поезд ушёл.
— Юр, мне кажется, я только что видела в электричке Андрея Мартынова! — поделилась она с любовником, позвонив ему из вагона. — В это сложно, конечно, поверить. Вдвойне сложно поверить… Но с другой стороны, если Андрей жив, это мог быть он, ведь мы все знаем, что Москва — большая деревня!
— Ты просто переработала, детка, — успокаивал её Быстров. — Я в курсе, какой у вас там сумасшедший дом начался в конторе. Давай завтра отдохнём? В «Приюте путников» в восемь вечера? Жена у меня как раз у своей матери сейчас гостит…
В этот день, 11 октября 2016 года, у героев нашего романа состоялась серия необычных и таинственных встреч: у Веселовского — с «жуком» Балодисом, у Владимира Мартынова — с коллекторами и Людой Доренко; у Лобачёвой, быть может, с самим Андреем Мартыновым, которого многие уже считали мертвецом… Однако последнее загадочное свидание предстояло сегодня Светлане Носовой. И на этот раз, возможно, действительно, с мертвецом!
Погуляв с собакой, фокстерьером по кличке Ронни, Светлана зашла в свой подъезд на улице Декабристов в одиннадцатом часу ночи. Она отправилась пешком на третий этаж, где находилось её жилище. Незадолго до этого в подъезд зашёл какой-то человек, облачённый во всё чёрное, мимоходом залепив пластилином глазок видеокамеры возле домофона. Этот субъект обладал ключом от подъезда. Лицо его скрывал капюшон толстовки, в который он как бы кутался; но были заметны солнцезащитные очки на его глазах. Кисти рук незнакомца были затянуты в чёрные кожаные перчатки. Имей читатель возможность заглянуть этому подозрительному типу за стёкла очков — чтеца удивил бы, пожалуй, серо-свинцовый блеск его глаз. Быть может, это слепой, и тем самым объясняется его странное поведение и чёрные очки? Но нет, слепые не залепляют ловко крохотные объективы видеокамер, да и со зрачками и радужной оболочкой у незнакомца было всё в порядке: оловянный блеск исходил только от его глазных белков. Как знать, может, спиритический сеанс в Реутове распахнул-таки врата в мир живых для какого-нибудь призрака? Ибо личность это была, очевидно, демоническая. Впрочем, разве не продают в наше время всякие контактные линзы, с помощью которых девушки, актёры или просто шутники могут изменять окрас своих глаз? Например, сделать себе «глаза цвета виски», как в той песне…
В тот момент, когда Носова подошла с собакой к входной двери, этот человек вынырнул у неё за спиной из тьмы. Ронни первым его заметил и зарычал. Носова обернулась и с ужасом увидела перед собой дуло пистолета… Прозвучал один, другой, третий выстрелы… Рычание и лай фокстерьера, которому тоже досталось, сменились жалобным скулежом. Соседи на разных этажах, услышав громкие хлопки, подбежали к своим дверям внутри квартир и, боясь открывать их, уставились в дверные глазки. Преступник, произведя ещё один контрольный выстрел в голову своей жертве, бросился бежать вниз по лестнице. Какой-то мужчина в тельняшке, выносивший мусор на верхнем этаже во время этого происшествия, испуганно глянул в лестничный пролёт и заметил женские светлые волосы, выбившиеся из-под капюшона у беглеца… Значит, блондинка… с оловянными глазами…

— Ксюша пропала! Исчезла! — забежав к Веселовскому в кабинет, воскликнул Жбанов. — Вот, полюбуйтесь — оставила мне записку!
Трейдера это происшествие, казалось, больше злило, чем тревожило.
Перед сыщиком, сидевшим в кресле, лежал сейчас на столе вырванный тетрадный лист с рукописным текстом, переданный ему Валерием. Веселовский быстро ознакомился с его содержанием.
— Это её почерк вообще? — спросил он у посетителя, усмехнувшись. — Судя по дерзким выражениям, — её…
— Да откуда я знаю, её это почерк или нет! — раздражённо отвечал Жбанов. — Сейчас все печатают, а не пишут! Разучились уже писать рукой… Хотя, — он придвинул к себе записку, — я ведь сидел с ней за одной партой в школе целый год… Наверное, да, это её почерк. Думаю, точно её.
Веселовский молча начал что-то искать в своём iPhone.
— Что нам следует предпринять для её поиска? — требовательным тоном спросил трейдер.
— Посмотрите вот сюда, — сказал ему Игорь, показывая фотографию в мобильнике. — «Если мы больше не увидимся, то сохрани это на память обо мне!» Это было написано на тыльной стороне снимка горнолыжницы. Ну, Вы помните, я Вам его показывал. А теперь сравните оба женских почерка — этот и Ксении…
— Да помню я это фото, помню… Ну, не знаю, похожи… Но все красивые женские почерки схожи! Мы с вами не почерковеды! Вы что, хотите сказать, что это Ксюша подписала эту фотокарточку? Бредятина! Там ведь изображена совсем другая женщина!
Веселовский снова промолчал, убрав в карман пиджака свой телефон.
— Расскажите, чем занималась Соболева последние дни, — попросил он у гостя. — Что-нибудь необычное в её поведении замечали?
Жбанов сообщил Игорю, что Ксения до вчерашнего вечера проживала у него дома. Всё шло вроде бы замечательно! Но вот накануне, когда трейдер вернулся в свою митинскую квартиру от своего клиента, с полными сумками из «Азбуки Вкуса», то обнаружил вдруг, что жилище пусто, вещей Ксюши нет, а на кухонном столе лежит это письмо. Несмотря на то, что в своём послании Соболева просила Валерия о ней не беспокоиться и не донимать её звонками, он всё же решил набрать её номер, дабы убедиться, что с девушкой действительно всё в порядке и её желание съехать от него носило добровольный характер. Однако его телефонные вызовы рыжая бестия (или кто-то другой, завладевший её «Айфоном»!) сначала сбрасывала, потом просто игнорировала, а на всевозможные сообщения, которые он стал ей затем рассылать, никак не реагировала. После всего этого он позвонил поутру Веселовскому и попросил детектива принять его сегодня в офисе. Никакой странности или суетливости в поведении Ксении за прошедшие дни Жбанов не отметил. Ничем особо девушка в последнее время не занималась, так как взяла сейчас паузу в работе.
— Значит, мобильник у неё доступен, — сказал Веселовский. — Это добрый знак. Знаете, Валерий, у меня есть идея, где может находиться Ксения.
— Так-так. И где?
— Она Вам рассказывала вообще, что ей заказали скульптуру обнажённой девушки? — поинтересовался Игорь.
— Ну, я когда был у неё в мастерской, она как раз заканчивала такую статую… Видимо, в её записке речь идёт уже о новом заказе…
— Вероятно, у неё несколько разных заказов в жанре ню. Видимо, он пользуется популярностью. Мы знаем, что Андрей Мартынов в день своего исчезновения оставил ей контакт своего клиента с Рублёвки, которому понадобились услуги скульптора. В письме своём Ксения, скорей всего, и сообщает об этом заказе — «лепка с натуры»… У нас есть адрес этого особняка на Рублёво-Успенском шоссе. Предполагаю, что она поселилась там на время работы. Тут вам и упоминание о комфорте в её записке, и об охране в доме… А пространства там у них наверняка хоть отбавляй, — почему бы не выделить одну из комнат прислуги для скульптора, пока девушка будет ваять статую молодой хозяйки?
— Не нравится мне всё это! — проговорил Жбанов. — Напоминает сюжет какого-то порнофильма! Богатый старый извращенец — владелец загородного дома… Его юная жена, любящая позировать без одежды… Молодая красивая женщина-скульптор! У них ведь там реально на Рублёвке извращенцев хватает!
— Я могу дать Вам адрес, — предложил Веселовский.
— Да, буду обязан. Женщина-кошка! — проворчал Жбанов. — Куда её опять потянуло!
Теперь читателю приводится текст самой записки, найденной трейдером у себя на кухне.
«Валера! Прости меня, но я должна уехать. Пожалуйста, не переживай, со мной всё будет окей, мне есть где остановиться (даже с комфортом!). Там я буду не одна и в полной безопасности (даже с охраной!). А значит, „Чёрная Вдова“ мне не страшна! Домой я не поеду, поэтому прошу тебя, не ищи меня в Мытищах и не разрывай мой мобильник звонками. Я — творческий человек и мне нужна свобода. Ты классный парень, поверь, и дело здесь совсем не в тебе! Спасибо, Валерка, за заботу и гостеприимство, и особая благодарность за суперскую пасту „Карбонару“ (ммм… пальчики оближешь!). Я уезжаю вот так внезапно, чтобы ты… Короче, чтобы ты не выносил мне мозг: не отговаривал остаться и не провожал! Не обижайся.
Чем я буду заниматься, ты спросишь? Конечно же, ваять! Чем же ещё! Сейчас мне предстоит лепить с натуры, так как юная жена нового заказчика, видишь ли, хочет сама контролировать процесс работы. Её волнует объём и форма её груди на будущей статуе. А ещё эта глупышка, наверное, думает, что классно побыть натурщицей. Посмотрим, на сколько её хватит! В общем, очередная долбанутая малолетка, зацепившая себе долбанутого папика. А папик заказал в дом гипсовую скульптуру, а не мраморную, что говорит о том, что через годик-другой он её просто разобьёт на куски, выбросит на помойку и закажет себе новую. Пишу всё это тебе специально, чтобы повеселить. Не унывай!
И если честно, Валер, не хочу, чтобы у тебя из-за меня возникли какие-нибудь проблемы! „Чёрная Вдова“ ведь прислала „чёрную метку“* („Смертный приговор“ за предательство у пиратов в романе „Остров сокровищ“ Стивенсона) мне, а не тебе! И, значит, мне эту кучу разгребать, — не хочу, чтобы тебе досталось… После убийства мужчины из „Чертогов столицы“ (Листермана — или как там его?..) всё уже совсем не радужно стало. Уезжай лучше в Германию, Валер, от беды подальше. Недаром Андрей называл своё агентство частенько „Черти столицы“ (кто-то написал им так на двери, кажется). Там реально какая-то хренотень творится!
P. S. На связь выйду сама. До скорого!
P. P. S. У тебя прикольные трусы с Дедом Морозом! Тебе идут:-)»
Валерий Жбанов, записавший в свой телефон барвихинский адрес коттеджа «богатого извращенца», отчалил с улицы Зорге. Однако Веселовский недолго оставался в одиночестве. Через полчаса к нему явились оперативники из УВД по Западному округу города Москвы в составе четырёх человек. Сегодня утром один из них позвонил Веселовскому на его сотовый и поинтересовался, в какие часы детектива можно будет застать в этот день в офисе. Дескать, им есть что обсудить по делу об убийстве его помощницы. Игорь, чья голова последнее время была забита мыслями, не придал этому звонку большого значения. А ведь обычно для простого разговора со свидетелем того вызывают к себе в кабинет, а не наоборот. Станут ещё полицейские просто так тратить свой собственный бензин! Такая любезность оперов, решивших не отрывать «собрата» от его работы с клиентами и самим его навестить, должна была Веселовского насторожить.
— Веселовский Игорь Владимирович! — прямо с порога официально проговорил старший оперуполномоченный. — У нас имеется отдельное поручение от следователя на проведение обыска в Вашем офисе. Вот соответствующее постановление, санкционированное прокурором. Ознакомьтесь, пожалуйста! Приступайте, ребята! Заводите понятых!
— Обыск?! Да вы что! — вскочил с кресла Игорь. — За что?! На каком основании?!
— По делу Маргариты Рудаковой, — невозмутимо отвечал опер. — Мы всего лишь выполняем задание Николая Викторовича Юсупова, следователя. Кажется, у вас там с ним, если можно так выразиться, слишком низкий уровень взаимодействия по его уголовному делу… Вы обещали вроде помогать — снабжать Следственный комитет информацией… Разве Вы не занимаетесь расследованием убийства своей помощницы с должным для этого случая усердием? Или Вам это дело безразлично?!
— А может быть, Вы сами причастны к этому убийству, Игорь Владимирович? — лукаво спросил другой полицейский. — Наняли какую-нибудь наркоманку, дали ей пистолет… Мотив, правда, не совсем понятен…
— Сто-о-о-о-п! — закричал Веселовский, в отчаянии схватившись за голову. — Я не могу больше слышать этот бред! Дайте мне телефон следователя — я ему позвоню! Если ещё не поздно всё это отменить…
— Не-е-е-а… Поздно, — злорадно протянул третий оперативник. — На самом деле первостепенная причина обыска в том, что у Вашей помощницы нашли в телефоне любопытные материалы. Фотографии людей во время слежки за ними, телефонные детализации операторов «большой тройки»… Запрещённые данные из ЗАГСа, налоговой и МВД… Это ведь всё противозаконно, Игорь Владимирович!
— Вы не в курсе, что Ваша лицензия частного детектива не даёт Вам такие права? — добавил второй опер.
— Она вообще не даёт Вам никакие права, — сказал третий страж порядка. — Как, впрочем, и нам наше полицейское удостоверение. Здесь мы с Вами похожи.
— Поэтому сейчас, — продолжал старший опер, — мы будем искать у Вас в офисе доказательства того, что Рудакова обменивалась этими незаконными материалами с Вами. Мы предполагаем, что по Вашему указанию она собирала данные о частной жизни граждан и предоставляла их Вам. А Вы, в свою очередь, снабжали этим своих клиентов… То есть налицо и сбор данных, и распространение, а значит, тем более есть состав преступления… А Рудаковой Вы отправляли добытый из закрытых источников материал для аналитической работы… Ну что ж, начнём с личного обыска, ребята. Выворачивайте карманы, Игорь Владимирович! Понятые, подойдите, пожалуйста, поближе…
— Ребята, вы же из убойного отдела! — недоумевал Веселовский. — У вас другие обязанности! Зачем я вам нужен? Просто бред какой-то!..
Двое студентов мужского пола, полные смущения, сделали несколько шагов в сторону детектива. Пока один из оперативников ощупывал нашего героя — более для проформы, нежели и вправду надеясь отыскать в карманах джинсов, в пиджаке или в ботинках какие-либо улики, — другие стражи порядка принялись за комнату в целом. Они первым делом изъяли рабочий ноутбук сыщика и его личный смартфон, несмотря на отчаянный протест их владельца. Пошарив в ящиках стола, они нашли ещё несколько простеньких мобильников и сим-карт, однако эти предметы их не заинтересовали. Был выпотрошен чёрный портфель детектива, но в нём оказались в основном лишь бланки договоров и актов об оказанных услугах. Заглянули искатели компромата и в офисный шкаф — достали оттуда пустую коробку из-под GPS-трекера, зарядное устройство к нему, два диктофона, накладные усы (всех это, кроме Веселовского, рассмешило), армейский бинокль, пульт для открытия шлагбаумов в московских дворах, чёрный парик-каре Риты и аккуратные дамские очёчки а-ля Светлана Носова, которые, видимо, тоже иногда использовала для перевоплощения Рудакова. Как заведено, были пролистаны и вытрясены все книжки, стоявшие на полке шкафа, но никакого «клада» внутри не оказалось. Игоря попросили открыть его напольный сейф. Сыщик молча выдал от него ключ. Содержимое этого металлического тайника оказалось следующим: два флеш-накопителя (тут же были забраны операми), договоры с заказчиками, отчёты, бланки квитанций, немного наличности (оставили на месте), упаковка визиток частного детектива Веселовского в золотистой коробочке, травматический пистолет МР-80-13Т (визуально двойник «макарыча») с упаковкой патронов к нему, на ношение и хранение которого у Веселовского имелась лицензия. Ищейки заглянули в корзину для бумаг, под кресло-вертушку и внутрь кофемашины DeLonghi.
— Снимите эти часы с кофейной чашкой со стены! — скомандовал старший опер. — Вдруг Игорь Владимирович хранит в них что-нибудь. У меня однажды был случай, когда в настенных часах нашли героин…
— Вы что тут наркотики ищете? — усмехнулся Игорь, на которого с начала обыска нашла апатия.
— Не наркотики, но, возможно, какие-нибудь мелкие жучки, микрофоны. Вы ведь наверняка пользуетесь чем-то подобным в своей работе!
— Ну-ну, — фыркнул Веселовский.
— Сергеич, здесь пластик непрозрачный сзади, смотри, — сказал старшому сослуживец, снявший часы со стены. — Что внутри — не видно. Но вроде я трясу, ничего там не громыхает.
— Отдерите этот пластик, — приказал Сергеич, пристально наблюдая за Веселовским. — Что-то Игорь Владимирович заёрзал на стуле, когда мы взялись за его часы. Может, что-то приклеено к внутренней стенке…
— Я заёрзал, потому что вы меня бесите! — огрызнулся детектив.
— Не волнуйтесь, портрет Путина мы Вам ломать не станем, — предупредил Игоря другой оперативник.
Однако подозрения Сергеича не оправдались: в часах ничего не было. Эти тикалки, которые Игорю очень нравились, были раскурочены полицейскими монтировкой, взятой с собой на обыск, из-за чего циферблат теперь не держался в рамке.
— Вот здесь подпишите, пожалуйста, Игорь Владимирович, — протянул Веселовскому протокол опер. — А потом понятые.
— Когда мне вернут мои телефоны, компьютер и флешки?! — требовательным тоном спросил пинкертон. — Вот зачем вам понадобился мой рекламный Samsung?! Это телефон для приёма звонков новых клиентов — только и всего! В нём нет ни списка контактов, ни сообщений, даже выхода в интернет! Устаревшая, дешёвая модель! Но он мне нужен, потому что в нём сим-карта с городским номером, который указан на моём сайте и во всех рекламных объявлениях в интернете! Отдайте мне хотя бы сим-карту! Вы забрали у меня ноутбук, где хранятся все необходимые для работы документы, забрали флешки, лишив меня всех копий, мой смартфон, на котором вся клиентская база и пароли!.. Как я теперь буду работать?! Вы понимаете, что своим произволом вы, по сути, хороните малый бизнес! А Президент обещал, — он указал на портрет на стене, — что малый бизнес трогать не будут!
— Ничего страшного, восстановите свои сим-карты и купите себе новые гаджеты, — отвечал один из полицейских. — И какой там к чёрту бизнес у Вас! Нелегальщина одна сплошная! Слежки, взломы электронных почт, незаконный сбор персональных данных! Тюрьма по Вам плачет, Веселовский!
— Скажите ещё спасибо, что следак не включил в постановление об обыске Ваш автомобиль, который стоит во дворе, — добавил другой опер. — А то мы бы и там прошлись по пластику в салоне монтировкой…
— Заберёте свои телефоны и компьютер примерно через полгода, — предупредил детектива Сергеич. — Это обычный срок для подобных процедур. Хотя, всё в Ваших руках — решение принимает следователь…
Когда стражи порядка покинули офис, Игорь обессиленно плюхнулся в кресло и лёг на столешницу, подложив под голову руки. Он пробыл в таком положении примерно полчаса, пока к нему в дверь снова не постучались и женский голос не произнёс:
— Простите! Вы частный детектив? Я не дозвонилась на Ваш телефон на сайте… И вот проезжала мимо — решила зайти… Вы принимаете посетителей сегодня?..
Спустя три часа, уже вечером, двое сотрудников бюро переводов «Мсье полиглот» вышли из своего офиса на крыльцо после окончания рабочего дня. Ими были Максим Игнатюк и переводчица по имени Галина.
— Дождя пока не будет, — сказала Галя, посмотрев на облака.
Максим стал прикуривать сигарету, пряча огонёк зажигалки от ветра. Уже стемнело.
— Господи! Да это Игорь возле ступенек лежит! — закричала вдруг в ужасе переводчица. — Веселовский! Игорь, ты живой?!
— Игорян! — закричал следом Макс. — Смотри, Галя, кровь! Нужно ноль один срочно звонить!
— Скорая помощь — ноль три, а не ноль один! — прокричала девушка.
— Блин, как тут с мобильника набрать… Девятьсот одиннадцать? Девятьсот двенадцать? Блин…
— Сто двенадцать!
На асфальте в нескольких шагах от ступенек лежал навзничь Веселовский в расстёгнутом пальто, не подавая признаков жизни. Его чёрный портфель валялся рядом. Затылок у детектива был разбит — под головой на тротуаре виднелась кровь.
— Он же только пятнадцать минут назад с нами попрощался! — сказала Галина, присев возле детектива на одно колено. — Что же тут произошло?! Игорь, очнись! Ты живой?!
— Может, не нужно его трогать до приезда врачей? — предложил Игнатюк.
— А?.. — Веселовский медленно раскрыл глаза. — Что?.. Где я?.. Что случилось?.. Голова болит…
— Слава богу, Игорян!.. Да, девушка, — говорил Макс в трубку, — улица Зорге…
— Я ничего не помню, — страдальчески произнёс сыщик. — Вы меня прямо тут на тротуаре нашли? Галя…
— Да, и у тебя голова в крови… — ответила девушка, помогая Игорю подняться на ноги. — Сейчас приедет скорая…
— Скорая… — и тут Веселовский, казалось, начал вспоминать. — Да это же она!.. — воскликнул он. — Чёрт побери!.. Это она!..
— Медики уже в пути! — доложил Макс.
— Она!.. — повторил сыщик, поднимаясь обратно по ступенькам при поддержке Галины. — Эта блондинка с фотографии… Это она ударила меня чем-то по голове, когда я спускался с лестницы… Пряталась за дверью… Эта лыжница, чёрт бы её побрал… Я её заметил в последний момент и узнал её лицо… И она сказала мне, — я это слышал! — что-то вроде: «Это последнее предупреждение!»… Нам всё-таки нужно будет поставить сюда на крыльцо видеокамеру…
Через двадцать минут прибыла неотложка. Двое приземистых фельдшеров деловито вошли к Игорю в кабинет. Они осмотрели его рану на голове (оказалась не слишком серьёзной), обработали её антисептиком, перевязали, измерили артериальное давление. Заполнив медицинскую карту вызова и получив от Веселовского отказ от госпитализации, эскулапы так же деловито удалились в свою карету. Поскольку полиции Игорю на сегодня хватило, для медиков он сочинил версию о полученной травме в результате падения с лестницы: поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся — гипс! Пока фельдшеры оказывали ему врачебную помощь, Веселовский попросил Максима позвонить Екабсу Балодису и рассказать писателю об этом нападении, и убедить его приехать к Вике на арендованную квартиру, куда пострадавший тоже вскоре выдвинется, — на общий совет напарников.
— Я помню, ты брал у латыша мобильник, когда вы выпивали, — сказал Игнатюку сыщик. — Если Балодис будет предлагать встречу без Вики, объясни ему, пожалуйста, что сейчас обстоятельства требуют присутствия всех троих… Я-то теперь без телефона своего остался…
— Игорь! Ты очень плохо выглядишь! — сказала Веселовскому Галя после того, как неотложка уехала. — Хлещешь свой кофе целый день! Нельзя так себя изматывать.
— У меня сейчас слабость и сонливость, — отвечал ей Веселовский, готовя себе очередную порцию любимого напитка, — а кофе хоть как-то приободрит.
— Ты уверен, что доедешь за рулём сам до квартиры в таком состоянии? — осведомился переводчик.
— Не переживай. Разве это рана?! Так — царапина!.. Спасибо вам, ребята, за помощь! Вовремя подоспели. А то какой-нибудь паренёк, проходя мимо, вытащил бы у меня бумажник, пока я лежал… Я, кстати, сегодня немного обзавёлся кэшем. Хоть одна хорошая новость!
— Ладно, езжай! — сказал Игнатюк. — Только аккуратнее! И напиши мне, когда доберёшься. Балодис, наверное, уже тоже выехал… Кстати! А почему это Екабс против присутствия Бариновой на вашем съезде? — поинтересовался лингвист.
— Екабс — фантазёр! — отмахнулся Игорь. — Ты же знаешь, эти старики как дети!
Ориентировочно через час Веселовский, меряя шагами комнату, уже выступал перед напарниками в гостиной на улице Сергея Макеева. Судя по его эмоциональной речи, он больше не находился в вялом и несколько подавленном состоянии. Сегодня за весь день, богатый событиями, настроение сыщика часто менялось. Сначала визит Жбанова детектива немного позабавил, потом его охватило возмущение и злость, когда к нему явились с обыском, но вскоре эти чувства переросли в апатию; сыщик испытал волнение в тот момент, когда снимали со стены его часы, и бешенство при их уничтожении; после убытия оперативников, забравших с собой его рабочие вещи, Игорь впал в отчаяние; затем постучалась клиентка — это радость и удовлетворение от полученных денег; далее — ужас при спуске с лестницы на крыльце, а после этого — провал в памяти… Придя в себя, Веселовский ощутил растерянность и страх, а потом снова какое-то безразличие ко всему, сменившееся вдруг беспокойством… И вот сейчас на детективном совете Игорь находился в приподнятом настроении. Сказывалась лишь некоторая временная спутанность его сознания, вероятно, как следствие полученного удара по затылку.
— Мы доберёмся до этой особы! — вещал Веселовский, расхаживая с забинтованной головой. — До этой блондинки! Она всего лишь баба, а мы — паук с восьмью ногами! Нас много, друзья! Это мы — «Чёрная Вдова», команда, банда, а не она! Мы даже с вами не паук, а спрут! Даже не спрут, а гидра! И когда нам срубают одну конечность, на её месте вырастают две других…
Однако слушатели Веселовского, судя по их кислым минам, не разделяли его воодушевления. Балодис о чём-то задумался, будто прикидывая в уме шансы сторон на победу в этой схватке. Вика посмотрела на Игоря с тревогой.
— Слушай, может, доедем всё-таки до травмпункта — сделаем рентген головы? — предложила она. — Вдруг сотрясение мозга есть?! Почему ты не хочешь?
— Вика, со мной всё в порядке! — ответил ей сыщик. — Завтра буду как огурчик!
Балодис продолжал о чём-то думать.
— Екабс, что с Вами? — спросил Веселовский. — Вы как будто не с нами…
— Я?.. Нет, всё окей… Да-да, я с вами… — отвечал латыш. — Так как, Вы сказали, она выглядела, эта преступница?.. — автоматически спросил он.
— Чёрный спортивный костюм с капюшоном… высокий рост… волосы и причёска, как на фотографии… голос обычный — никакой не «мерзкий» и не «скрипучий», и без акцента вроде… — объяснил пинкертон. — Как лыжей по затылку мне треснула, зараза!
— Меня настораживает обыск, который произошёл у Вас в офисе, — сказал вдруг писатель. — По сути, полиция парализовала Вам работу. Это было моральное насилие. И следом за этим Вы подверглись насилию физическому — получили удар по голове. И ещё получили предупреждение не заниматься больше делом о Чёрной Вдове от нападавшей. Такой мощный двойной удар! Чтоб уж наверняка!
— Я всё равно не собираюсь поджимать хвост, — заявил Игорь, впрочем, уже с меньшим энтузиазмом в голосе. — Я обещал отомстить за смерть Риты! По крайней мере, выяснить имя её убийцы… — он опустился в кресло. — Хоть полиция и считает, что я ничего не предпринимаю в этом направлении…
— Так что мы теперь будем делать? — спросила Вика.
— Я думаю, нам стоит взять небольшую паузу — денёк-другой — и всё хорошенько обмозговать, — сказал Балодис. — Ситуация возникла критическая. Мы, конечно, «банда» и «команда», как выразился Игорь, но противостоит нам, как мы видим, не одинокая «баба», а такая же банда и команда. Поэтому необходимо всё взвесить.
— Да, давайте сделаем перерыв, — согласился Веселовский. — Я подвезу Вас, Екабс, — он встал из кресла. — Не хочется, чтобы и Вас шарахнули по голове чем-нибудь на выходе из такси! У меня хотя бы есть с собой травматический пистолет. Вика, а ты запри, пожалуйста, дверь на оба замка и никому не открывай! Только когда увидишь меня в видеодомофон. И только, когда я подниму в камеру большой палец. Договорились?
— Хорошо, — сказала девушка. — Будьте, пожалуйста, осторожнее!
Писатель и детектив надели каждый своё пальто и вышли на лестничную площадку. Баринова крутанула вправо защёлку нижнего замка, а верхний закрыла ключом и, прислонившись спиной к двери, тоже о чём-то задумалась.
Мужчины спустились на лифте в ухоженный вестибюль подъезда, вышли на улицу и сели в иномарку Веселовского, находившуюся на придомовой территории за шлагбаумом.
— Какой у Вас адрес? — спросил у Екабса Игорь. — На Кутузовском вроде?..
Балодис назвал номер дома на Кутузовском проспекте, который был окружён четырьмя станциями метро — «Киевской», «Студенческой», «Кутузовской» и «Деловым центром». Был десятый час ночи, а посему трафик на дорогах рассеялся.
— Хорошо, что сейчас мне навигатор не нужен! — сказал Игорь раздражённо, вспомнив о том, что лишился сегодня своего «Айфона». — Екабс, я пока некоторое время буду пользоваться простеньким телефоном без интернета… Вот этим. Не могли бы Вы позвонить с него себе, а то ни Ваш, ни Викин номера я, естественно, не знаю наизусть…
— Конечно! Скажите, Игорь, а почему эти сотрудники полиции сегодня с Вами так грубо обошлись? — поинтересовался латыш. — Я имею в виду, что Вы ведь их бывший коллега… Бывший агент или опер, — как это у вас называется?..
— Да плевать им на это! — отвечал Веселовский. — Никакой солидарности нынче и в помине нет. Да и не было никогда. В этой системе настоящий гадюшник. Хотя, если бы ко мне приехали ребята из Северного округа, где я семь лет отпахал, тогда, возможно, мне удалось бы найти с ними общий язык. А эти, «западники»… Какие с ними переговоры вообще возможны?! Впрочем, Екабс, они ведь всего лишь выполняли свою работу. Ну, а перегибы в ней мы можем просто списать на их ограниченность. Что поделать!
— Вы «закинули удочку» на Викторию Баринову? — осведомился литератор.
— Да, да, надо подождать, — солгал пинкертон, считавший подозрения латыша старческим маразмом и не желавший терять время, а, главное, деньги на сбор заведомо бесполезной информации.
Дороги были свободны, и через 15 минут Infiniti Веселовского подъехала к 12-этажной «сталинке», где Балодис арендовал квартиру в 32 квадратных метра за 3 тысячи рублей в сутки. Основной причиной его переезда из отеля «Шератон» стал принятый в 2013 году в России Закон «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака», запрещавший курение в гостиницах, но не в частных квартирах. Здесь Екабс мог вдоволь пыхать своей бриаровой трубкой, что, собственно говоря, и делал, лёжа на диване или задумчиво глядя в окно на Москву.
— Вуаля! — сказал Игорь, останавливая машину напротив арки дома, где жил латыш. — Карета подана, мсье! Кстати, Екабс! О чём Вы задумались сегодня у нас в квартире? Какая-то новая идея?
— Вы же знаете, я ничего Вам не расскажу, пока не буду на сто процентов уверен, — лукаво отвечал Балодис.
— Конечно, знаю… Екабс! — Игорь вдруг пытливо посмотрел на писателя. — Скажите честно, как Вы думаете, наше расследование безнадёжно? Только честно! Или у нас всё же есть шанс?
— Я убеждён, что мы раскроем это дело, Игорь! — торжественно произнёс Балодис. — По крайней мере, я буду с Вами до конца! Я Вас не оставлю! Клянусь!
Веселовский с благодарностью пожал литератору руку.
Когда беллетрист скрылся из виду в арке дома, Веселовский взял свой новый телефон (это был бренд Fly) и на память набрал в нём какой-то билайновский номер.
— Алло, Марта! Привет! Это Игорь, частный детектив! — с довольным видом проговорил он в трубку. — Да-да, Каланча, как ты меня называешь… Ха-ха… Звоню с другого номера, потому что прежний пока не работает. Представляешь, я помню твой мобильник наизусть! Ха-ха… Слушай, мы могли бы сегодня встретиться?.. Да хоть прямо сейчас! Буду тебе очень признателен. Сколько сейчас времени? Без десяти десять… Давай в одиннадцать? Успеешь? На нашем месте. Спасибо тебе, до скорого!
Бросив телефон в отделение для мелких вещей возле рычага передач, Игорь взялся за этот рычаг и тронулся с места. Он заехал по пути в «Шоколадницу», купил себе навынос капучино strong. Через некоторое время он прибыл к месту назначения — перед ним горела синяя неоновая вывеска отеля «Приют путника».

Веселовский стоял у окна в гостиничном номере, нетерпеливо барабаня пальцами по подоконнику. Вдруг в дверь кто-то заскрёбся, точно кошка. Игорь обернулся и увидел, как в комнату впорхнула жизнерадостная блондинка лет тридцати пяти на вид, одетая скромно, не под стать её древнейшей профессии.
— Привет, Марта! Рад тебя видеть!
— Я голодная на фиг! Давай закажем суши? — расстёгивая свою ветровку, предложила фея. — Ты не торопишься?
— Да нет, давай, — ответил Веселовский. — Я тоже проголодался.
— Что у тебя с головой? — изумлённо спросила жрица любви.
Игорь вздрогнул.
— А-а… Ты про повязку, — усмехнулся он. — Я уже про неё и забыл… Бандитская пуля.
— Поэтому носишь с собой пистолет? — путана заметила на журнальном столике травматическое оружие детектива.
— Сейчас тебе всё расскажу! — пообещал Игорь. — Заказывай свои роллы!
В ожидании японского ужина Веселовский и его пассия раскупорили бутылку просекко, принесённую сюда по заказу портье Гагиком, свояком Армена Нерсисяна, армянского эркюля пуаро.
— Этот парень в очках — Быстров — и девушка брюнетка сегодня опять приходили, — поделился информацией портье. — Недавно ушли…
— Спасибо, Гагик! Но это уже отработанный материал, — сказал Веселовский.
Гагик получил от детектива щедрые чаевые, в два раза превышавшие стоимость бутылки игристого. Забавно, что эти чаевые были выданы из денег, которые Игорь сегодня неожиданно заработал на диктофонной записи из «Приюта путника», появившейся, как мы помним, именно благодаря Гагику. До читателя в ближайшее время будут доведены подробности этой истории о реализации сыщиком аудиоматериала.
Марта пила просекко, весело хохотала; Игорь временами поглядывал на неё с улыбкой и не без любопытства, а временами погружался в свои мысли, и тоже осушил в итоге два фужера шипучего. Наконец прибыл киргизский курьер из «Тануки», и тоже ушёл с приличной денежной подачкой от заказчика. В номер были доставлены: суп «Унаги сиру» (с угрём) — две порции, роллы «Калифорния» (с лососем), ролл «Мексиканский», роллы «Филадельфия» и ещё несколько других разновидностей роллов, чьи названия труднозапоминаемы; однако официант в ресторане, сверяя заказ, обязательно у вас их переспрашивает, когда вы уже отложили на край стола меню, — вам остаётся лишь с умным видом покивать головой.
— Ну, рассказывай! — потребовала у сыщика жертва общественного темперамента, когда ужин подходил к концу. — Ты какой-то загруженный сегодня! Что стряслось?
— Как тебя на самом деле зовут? — неожиданно поинтересовался у неё Веселовский. — Мы давно уже общаемся, но я как-то никогда не спрашивал… Откуда этот германский псевдоним — Марта?..
— Какая тебе разница! Я вот тебя тоже никогда по имени не называю. Только ласково — Каланча… Но если ты так хочешь знать, то меня зовут Юлей. Колись, Игорь (надо же, произнесла имя!), почему такой грустный и задумчивый?!
Веселовский поднялся с кресла и начал расхаживать по помещению, как он частенько делал, когда держал речь, при этом заложив руки за спину.
— Знаешь, Юля, ты опытная женщина в силу рода занятий… — заговорил наш герой. — Всё знаешь о мужчинах…
— И о женщинах тоже, — напомнила ему путана.
— Не сомневаюсь. И это очень хорошо, потому что мне нужен твой совет. Как бы это сказать… Короче, я веду сейчас одно дело… О пропаже жениха моей клиентки… Там всё очень-очень сложно… Скорей всего, мы столкнулись с серьёзной преступной организацией… И поэтому на меня сегодня напали — этот бинт на голове… Они таким образом предупреждают нас, чтобы мы прекратили вынюхивать… Но самое страшное, что в ходе этого расследования убили мою помощницу… И я вроде как при всех обещал поквитаться за это с преступниками…
— Короче, Склифосовский! — бросила Марта-Юля. — Хотя, нет! Можешь не спешить. Моё время ведь оплачивается…
— В общем, моя клиентка… Её зовут Викторией… Мы уже больше месяца ведём с ней вместе это расследование… И на днях я вдруг понял… Со мной очень редко такое бывает… В общем, я понял…
— Что ты понял?
— Я понял, что полюбил её, Юля! Очень сильно полюбил. Это так внезапно нахлынуло!.. И вот теперь… Теперь я очень сильно переживаю, что не только мне, но и ей грозит опасность в связи с этим делом…
— Я так и знала! — с небрежным жестом произнесла путана. — Все вы, мужики, одинаковые! У вас по глазам и по поведению видно, когда вы влюблены! Ты явно изменился, и я это заметила. Ну-ну, продолжай. Какой совет тебе нужен?
— Понимаешь, дальнейшее расследование небезопасно! Да бог с ним, со мной! Я сам выбрал для себя рискованную профессию и мне нечего терять! Но я должен вывести Вику из этой дьявольской игры! В общем, как мне сделать так, чтобы она согласилась прекратить этот опасный поиск?! Чтобы вернулась к своей обычной жизни и не строила больше из себя доктора Ватсона? А лучше… как мне сделать так, чтобы вообще забыть о Чёрной Вдове раз и навсегда?! Так мы называем это дело… Потому что последствия непредсказуемы при любом продолжении! Лучше выйти из игры всем, и мне в том числе… И если честно, я просто устал, Юля. Как мне всё это осуществить, и при этом не выглядеть в глазах Вики трусом и не оказаться пустобрёхом, не исполнившим свой долг сыщика?! Вот что за дилемма меня мучает! Вот какого совета я у тебя прошу. И мне больше не к кому обратиться. Как мне сохранить лицо и одновременно сохранить жизнь — свою и Виктории?! Ещё несколько часов назад я верил в то, что наша команда сможет противостоять этому злу… Но сейчас, у меня как будто спала пелена с глаз…
— Выходит, жених твоей Виктории так и не нашёлся? — осведомилась Юля.
— Не нашёлся, увы. И судя по почерку преступников, он уже мёртв. Просто не обнаружили пока тело. Я даю не более пяти процентов, что этот парень может ещё быть живым. Вика, кстати, иллюзий на этот счёт тоже не питает.
— И у тебя есть шанс завоевать её сердце? — поинтересовалась путана.
— Не уверен… Для меня сейчас важнее просто обеспечить её безопасность… Но вместе с тем я не хочу испортить о себе впечатление, понимаешь?!
— Хочешь моего совета? Просто обо всём ей расскажи! С той же проникновенностью, с какой ты говорил сейчас! Женщина воспринимает сердцем! Она почувствует твою любовь и заботу о ней, и оценит это! И прислушается к тебе! Она поймёт всё правильно, поверь. И запомни, в любви всё должно быть просто! Не нужно мудрить!
Веселовский угрюмо промолчал.
— Ну что, у нас будет секс сегодня или нет?! — негодующе воскликнула Марта. — Или мы о женской и мужской психологии будем трепаться до утра?! Между прочим, съеденные тобой имбирь и креветки — отличные мужские афродизиаки!
— Будет! — просиял Веселовский. — Секс будет! Меня сегодня чуть не убили, а подобные вещи возбуждают половой инстинкт! Я тебе поэтому спонтанно и позвонил!..
В пять утра, когда у Виктории Бариновой наконец получилось немного закемарить под пледом на диване, раздался вдруг звонок в видеодомофон. Вика поднялась, подбежала к двери и увидела в монитор Веселовского, поднимавшего вверх большой палец.
— Наконец-то! Где тебя носило?! — открыв дверь, взволнованно спросила она. — Мы ведь договорились не подвергать себя лишний раз опасности! И ты забыл оставить мне свой новый номер! Я обзвонилась Балодису, но тот не берёт трубку! С ним вообще всё в порядке? Где вы с ним расстались? Ты довёз его до квартиры? Последние дни он вообще какой-то странный…
— Да, я подвёз его. Он пошёл в арку — к подъезду… — сказал Веселовский, повесив пальто на вешалку. — Сейчас позвоню ему. Хотя ещё ведь очень рано… Он, наверное, просто заснул. Прости, я действительно забыл дать тебе свой новый номер…
— Где ты был? — спросила Виктория с некоторым подозрением.
— Я… я встречался со своим старым клиентом…
— Ночью?
— Ну да… Он ведёт ночной образ жизни…
— Игорь, пока тебя не было, появились две новости. И обе, разумеется, плохие. Я себе места тут не нахожу, в этих четырёх стенах, а ты чёрт знает где пропадаешь!
— Ну прости… Но что произошло?! — забеспокоился сыщик, пытливо глядя на девушку. — Да не молчи же, Вика!
— После того как вы уехали, — рассказывала Баринова, — мне позвонила Стелла Кузьмина, а ей незадолго до этого — Люда Доренко…
— Доренко позвонила Кузьминой? Они что общаются? — удивился пинкертон.
— Видимо, да… Игорь! Позавчера ночью в подъезде дома застрелили Светлану Носову! Ты можешь себе это представить?! Это же ведь ужас просто! И один из жильцов видел убийцу! Высокую блондинку в спортивном костюме!
Веселовский, шокированный, прислонился спиной к стене и стал медленно опускаться на пол.
— Да, Игорь, час от часу не легче, — вздохнула Вика.
— Какая вторая новость? — отрешённо спросил детектив, сидя на полу и глядя перед собой невидящим взором.
— А вот посмотри сам! — и с этими словами напарница протянула ему свой белый iPhone 6s, как в тот первый день в офисе на улице Зорге, когда Веселовский впервые прочёл вслух сообщение: «Прощай! Меня забирает Чёрная Вдова…».
Игорь взял в руки её «яблоко» — запретный плод для бедняков — и, глядя на дисплей, с некоторым испугом процитировал текст сегодняшнего SMS:
— «Ну что, шлюшка, доигралась?! Ты следующая в моём списке! Вчера твой Веселов получил по балде! Надеюсь, это вас научит уму-разуму! Ждите продолжения…».
— Как видишь, это тоже пришло с номера Андрея, — констатировала Вика. — В два часа ночи. Очевидно, нашей бабуле не спится…
— «Веселов», а не Веселовский! — заметил сыщик. — Тот, кто пишет эти мерзости, явно «владеет» всей информацией, — съязвил он. — Это опять подтверждает нашу версию о том, что этих уродов много! Как в каком-нибудь государственном учреждении, где правая рука не ведает, что делает левая! Поручили какой-нибудь «секретарше» слать эти сообщения, а она даже фамилии моей толком не знает!.. Или это просто такое извращённое чувство юмора у них? Мол, ну что, «Веселов», теперь тебе не до веселья?..
Игорь поднялся на ноги. Вика молча прошла в гостиную. Сыщик, мгновенье поколебавшись, последовал за ней.
— Ты будешь звонить Балодису? — спросила Баринова. — Кстати, помнишь, когда мы начинали разговаривать с ним по «Скайпу», он, кажется, тоже назвал тебя Веселовым… или… — тут она внезапно почувствовала, как напарник взял её за плечи, слегка разворачивая к себе.
— Вика, послушай! — Игорь смотрел ей прямо в глаза. — Я прошу тебя! Умоляю! Давай бросим это расследование! Ты же видишь, оно нам не по зубам! Оно никому не по зубам! Это всё равно, что идти против сложившейся системы! Пытаться добиться правосудия у ангажированного судьи! Это борьба с ветряными мельницами, донкихотство!.. Послушай, я переживаю, что следующая пуля… или бейсбольная бита… или чёрт ещё знает что… найдёт и твою голову… Я не хочу, не хочу!.. Вика, я… Я люблю тебя!.. Люблю! — и с этими словами он, безнадёжно махнув рукой, быстро пошёл в ванную.
Баринова несколько мгновений стояла на месте в полной растерянности. Затем, грустно улыбнувшись, она направилась к ванной, а там постучалась в дверь.
— Заходи! — немного раздражённо ответил Веселовский, умывавший в эту минуту лицо холодной водой. — Извини, я наговорил тебе сейчас лишнего…
— Я, по правде говоря, сама хотела предложить тебе прекратить это дело о Чёрной Вдове, — серьёзно сказала Вика, опираясь плечом о косяк. — Особенно после вчерашнего нападения. Когда тебе на перевязку? — спросила она.
— Завтра поеду, — отвечал сыщик.
— Мама сказала мне, что если Андрей найдётся, то это произойдёт само собой, независимо от наших усилий. Наверное, она права.
— Думаю, да.
— Если мой жених жив, и он вернётся, то я выйду за него замуж. А если он мёртв, то…
— То что?
— То я выйду замуж за тебя, Игорь. В конце концов, мне уже двадцать семь лет и негоже и дальше в девках сидеть! — сдерживая смех, Баринова удалилась в комнату, уходя таким образом от дальнейшего разговора.
Веселовский, опешив, на миг застыл с полотенцем в руках. Потом он внимательно посмотрел на себя в зеркало — на своё измождённое лицо, на раскрасневшиеся глаза… Вдруг его охватил какой-то внезапный страх…
Когда напарник вернулся в зал, Виктория, дабы сменить тему, сообщила:
— Из-за этих жутких новостей мне не спалось, и я наткнулась по телевизору на фильм с Джейсоном Стейтемом. Называется «Сотовый». Ирония судьбы, блин! Там про риелтора, который снимал на камеру дом, сдаваемый в аренду, и случайно зафиксировал, как полицейские убивают рядом наркоторговцев. Из-за этой видеозаписи на него началась жестокая охота…
— Надо позвонить Балодису, — вспомнил вдруг Игорь. — И заодно сообщить ему, что мы умываем в этом деле руки. Пусть возвращается в Юрмалу.
Латыш, однако, не ответил и Веселовскому, как не отвечал ранее Бариновой. Хотя, что тут удивительного, если на дворе только забрезжил рассвет, и все нормальные люди в это время ещё спят? Но ведь они втроём договорились быть на связи 24 часа в сутки! Впрочем, европеец всегда был себе на уме и почти не поддавался стадному инстинкту. Но́мера квартиры в доме на Кутузовском проспекте, где арендовал жильё известный романист, напарники всё равно не знали, поэтому ехать туда сейчас было бессмысленно. Вместо этого Игорь решил часок-другой вздремнуть, так как валился с ног от усталости. Вика предложила ему лечь на её кровати в спальне. Веселовский возражать не стал, принял душ, упал на мягкую постель и мгновенно заснул.
Между тем с Екабсом Балодисом ничего криминального не случилось. У прозаика, скорей всего, просто сел аккумулятор на его телефоне, оставленном ночью в прихожей. Однако всю ночь писатель, как и его напарники, не спал — в голове у него роились мысли. В восемь утра Балодис встал с дивана, почистил зубы, приготовил себе кофе по-восточному и, взяв из коридора свой Samsung, включил его и поставил на зарядку. Увидев пропущенные вызовы, он перезвонил сначала Виктории.
Баринова, пока Игорь спал, в телефонном разговоре поведала латышу о событиях прошлой ночи: о смерти Носовой, о пугающем SMS и об их с Веселовским решении «завязать» с Чёрной Вдовой. Писатель испытал целую гамму неприятных эмоций, выслушивая эти вести. Однако вместо того, чтобы задать Виктории какие-нибудь вопросы по существу, Балодис вдруг поинтересовался у неё чем-то совершенно отвлечённым и не вполне уместным в данной ситуации, — это как если бы на похоронах у безутешной вдовы кто-нибудь из гостей беззаботно спросил бы: как Вам понравилась последняя комедия с таким-то актёром? Вика, недоумевая, всё же ответила латышу на его чудны́е вопросы.
Литератор, однако, не последовал примеру своих компаньонов: он изъявил желание продолжить расследование. Тем более что, как ему казалось, победный финиш был не за горами. Но вместо того, чтобы искать недостающие улики в Москве, в России, Балодис зачем-то обратил свой взгляд на Запад. Сначала Екабс позвонил в Латвию и полчаса разговаривал с кем-то по сотовой связи, несмотря на дорогой международный роуминг. Затем романист набрал ещё один номер внутри Евросоюза. Неужели щупальца «Чёрной Вдовы» уже проникли за российский кордон, подобно тому, как это делает русская мафия? Но через три дня, 17 октября 2016 года, латыш всё-таки удостоил своим вниманием и российскую столицу: он нанёс визит в кунцевский отдел Следственного комитета, где у Николая Викторовича Юсупова покоилось на полке в сейфе уголовное дело об убийстве Риты Рудаковой. По дороге Балодис приобрёл в книжном магазине два экземпляра своего романа «Чёрный паук под чёрной вуалью» и надписал эти книги на форзацах — в подарок следователю и его непосредственному начальнику. Удивительно, но комитетчики приняли латыша весьма радушно, как будто за него ходатайствовал кто-то свыше.
Тем временем Веселовский и Баринова готовились к тому, чтобы вернуться в свои квартиры — на Партизанскую улицу и Загородное шоссе. Виктория на всякий случай отправила «Чёрной Вдове» на номер Андрея Мартынова сообщение: «Оставьте нас в покое! Мы завершаем это расследование. Не трогайте Веселовского и никого из наших друзей! Мы просто будем заниматься частным сыском — решать отдельные проблемы граждан и бизнеса». Никакой реакции со стороны обладателя телефона на это SMS не последовало. Да и телефон риелтора — Вика проверяла — был снова вне зоны доступа. А что если и не имелось вовсе никакой сим-карты Андрея Мартынова у «Чёрной Вдовы»? Что если злодеи просто отсылали эсэмэски и совершали вызовы с помощью какой-нибудь программы, имитирующей любые телефонные номера? Но нет! Данные, которые сообщил Бариновой Роман Скобелев на днях, скорей всего, это исключали, ибо свидетельствовали о том, что преступники пользовались настоящим мобильником.
— Забыла тебе сказать, Игорь! — спохватилась на эту тему Вика, укладывая свои вещи в спальне в пластиковый чемодан. — Сейчас, когда мы закончили расследование, это, конечно, уже неважно… Но всё же помнишь, ты просил Романа выяснить адрес сотовый вышки телефона Андрея в момент звонка Ксении Соболевой?
— Да, конечно! — кивнул Веселовский, заглянувший в комнату с пустой спортивной сумкой Lacoste. — Любопытно. Какой там адрес — твой приятель узнал?
— Реутов, — произнесла Вика.
Бывшие-будущие напарники посмотрели друг на друга с удивлением, которое граничило с испугом.
— Чёрт! Я тоже забыл тебе кое-что рассказать! — стукнул себя по лбу Веселовский. — Ко мне ведь приходила в офис жена Быстрова! Прикинь, да! Вот ведь Москва — большая деревня! Она проезжала мимо на машине и решила зайти… Подозреваю, говорит, что муж мне изменяет. Я, говорит, специально сообщила ему, что поеду в Брянск к маме, а сама осталась в Москве у подруги. Хотела за ним самостоятельно проследить, но быстро поняла, что без профессионалов тут не обойтись. При этом эта Таня (так её зовут) употребила забавное выражение: «соломенная вдова»… Мол, вот сейчас я с мужем временно в разлуке, хоть и по собственной инициативе, а значит, — «соломенная вдова»… Я посмотрел в толковом словаре… Соломенная вдова — это шутливое обозначение женщины, которая на время осталась без мужа (то есть не делит с ним брачное ложе — раньше матрасы в постели набивали соломой… но там существуют и другие версии происхождения этого названия…). В общем, Вика, мы с тобой повидали вдов всех мастей за время расследования!.. Короче, просит меня Татьяна ей помочь. Начинаем выяснять данные её супруга, кем работает и всё такое… И тут я вижу — знакомая физиономия на фотографии! Да это же Юрик! Ну, влип очкарик! Я не стал ничего мудрить и предложил Тане выкупить у меня аудиозапись с «Олимпуса». Назначил ей восемьдесят тысяч рублей. Она удивилась, откуда, мол, это у меня… Я показал ей договор с Адельманом, объяснил, что работал по краже в «Чертогах столицы»… В общем, она мне поверила… особенно когда узнала голос своего мужа на диктофоне. Обещал я, конечно, Армену Нерсисяну, что никому этот гостиничный разговор не продам… Но меня прижали к стенке: деньги были позарез нужны!
— А ты циник, Игорь! — заметила Вика. — Хотя, куда без этого в наше время? Я даже сначала была уверена, что наше расследование прекратится по причине отсутствия финансирования…
— Это не главная причина! — заверил её Веселовский. — Ладно, пойду тоже собирать свой скарб…
У Игоря зазвонил телефон в кармане джинсов. Поскольку сим-карта, которую изъяли у него вместе с «Айфоном» правоохранители, была зарегистрирована на другого человека, активировать свой прежний номер сыщик пока не мог. Накануне он приобрёл себе чёрный iPhone 5, поскольку без смартфона было невозможно работать, да и вообще существовать современному человеку.
— Кто это? — поинтересовалась Вика. — Тебе на новый номер почти никто не звонит…
— Это Балодис.
— Он что ещё не уехал в Ригу?
— Сейчас узнаем. Алло! Екабс!..
Латыш был возбуждён.
— Игорь, мне срочно нужна Ваша помощь! — говорил он в трубку. — Мне не хватает последних деталей, последнего доказательства в моём расследовании! Как это сказать?.. вишенки на торте! Пожалуйста, приезжайте ко мне на Кутузовский проспект! Мы устроим с вами мозговой штурм вдвоём и вместе найдём недостающее звено! Мозговой штурм, Игорь, приезжайте, пожалуйста! Мне нужен Ваш ум частного детектива!
— Екабс, мы ведь уже объяснили Вам, что больше не занимаемся этим делом, — напомнил ему сыщик, глядя на Викторию.
— Последний раз! Уделите мне только один час! Без Вас мне не справиться, Игорь! Мы будем обсуждать кое-что, о чём я совершенно не осведомлён! А Вы осведомлены!
— Вы говорите загадками, Екабс, — заметил детектив. — Впрочем, как всегда… Ну, хорошо, я заеду к Вам на часок… Но не раньше семи вечера: мне нужно ещё заскочить в медцентр на последнюю перевязку.
— Отлично! И обязательно приезжайте один, без Виктории Бариновой! — предупредил латыш. — Я собираюсь рассказать Вам кое-что об этой девушке. Кстати, я звонил ей на днях, и она рассказала мне, что Вы, Игорь, планируете с ней вместе работать и дальше. Это так? Эдакое детективное агентство «Лунный свет» у вас будет, да?..* (Балодис, вероятно, намекает на романтические отношения героев Брюса Уиллиса и Сибилл Шеперд в телесериале «Детективное агентство „Лунный свет“».) Так вот, я намерен омрачить вам этот свет! Это в Ваших интересах, Игорь, поэтому приезжайте! И, пожалуйста, ничего не говорите своей напарнице о поездке…
— Хорошо, Екабс. До встречи! — с недовольством проговорил пинкертон.
— Что он хочет? — возмутилась Вика, когда Веселовский убрал телефон в карман. — Я слышала, он произносил моё имя!
— Очередная бредовая идея, кажется. Не бери в голову. Повидаюсь с ним в последний раз — надо уважить старика. Послушаю его фантазии…
— Игорь, у меня плохое предчувствие, — серьёзно сказала Баринова. — Мне кажется, Балодис свихнулся. Может, не стоит тебе к нему одному ехать?.. Он вернулся из Канады обратно в Латвию, — это уже признак безумия… Возьми с собой хотя бы свой травматический пистолет, если всё-таки поедешь!
— Не волнуйся так, Виктория! — беззаботно отвечал сыщик. — И травматика моя — это просто пукалка в сравнении с боевым оружием. Стреляешь из неё — и только больше злишь агрессора! Раз у меня нет боевого пистолета — поеду с пустыми руками, с открытым забралом, так сказать… Помяни моё слово, нет существа безобиднее, чем Екабс Балодис! — засмеялся детектив.

Екабс Балодис сидел на диване в комнате, которая являлась одновременно bedroom и living room, и была оформлена неизвестным дизайнером в бежево-васильковых тонах. Латыш в тревожной задумчивости теребил рукой свою седую бороду. Коричневые зауженные брюки, красная рубашка и голубой шейный платок с цветочным узором, словно подобранный в тон интерьеру, свидетельствовали о том, что писатель ожидает гостей: обычно он расхаживал по дому вечерами в спортивном костюме. Когда Балодис только заселился в эту квартиру, сдаваемую посуточно, здесь имелся платяной шкаф из IKEA, маленький, и Екабсу, этому старому моднику, видимо, не хватало в нём места для всех своих рубашек, костюмов и шейных платков. Сегодня грузчики притаранили сюда на девятый этаж шкаф-купе, очевидно, приобретённый Балодисом по согласованию с владельцем жилья, то ли в счёт стоимости аренды, то ли за счёт собственника, то ли фифти-фифти. Эта махина (относительно прочей, «кукольной», мебели) еле поместилась в гостиной. Неужели Балодис планировал остаться в Москве надолго?
Кто-то позвонил сейчас в дверь, и Екабс невольно вздрогнул, — видимо, потому что Веселовский вряд ли мог приехать так рано. Балодис направился в прихожую проверить…
Игорь приехал только спустя час. Разглядев в глазок знакомую долговязую фигуру с забинтованной головой и с чёрным зонтом в руке (этим вечером шёл дождь), латыш охотно открыл дверь, впуская соратника в квартиру. Веселовский разулся, повесил пальто, поставил сушиться в коридоре зонт и пошёл в ванную тщательно помыть руки, ибо был, как известно, знатным чистюлей. На сыщике были надеты чёрные джинсы и чёрная рубашка.
— Игорь, не хотите черносмородинного «Рижского бальзама»? — отловил его латыш на выходе из bathroom. — Это поможет нам продуктивно думать!
— Екабс, я боюсь, что после Вашего бальзама, я вообще не смогу думать, — насмешливо сказал Веселовский. — Пожалуй, выпью чая, если у Вас он есть; кофе на сегодня с меня хватит.
— Отлично! Заварю чёрный чай! А себе налью в чашечку «Рижского»… Погода об этом шепчет…
Веселовский со скучающим видом присел на кухне за стол и стал барабанить по нему пальцами, ожидая, пока старик приготовит им тонизирующие напитки.
— Как Ваше дело с обыском в офисе? — поинтересовался Балодис. — Надеюсь, никаких улик против Вас не нашли?
— Нет, конечно. Пусть проверяют что хотят! Я всё всегда подчищаю. Любой дурак знает, что первым делом едут с обыском в офис. Поэтому многие мои коллеги вообще не арендуют офисов, а встречаются с клиентами в кафе. Рита вот, дурёха, не успевала у себя удалять… Но у неё много работы было повседневной… Хотя дома у меня на Партизанской улице, — признался сыщик, — лежит техника для обнаружения прослушки и для самой прослушки… и один очень нужный секретный телефон для конфиденциальной переписки с источниками… Я храню этот аппарат в домашних настенных часах. — Игорь усмехнулся. — Поэтому чуть не выдал себя при обыске в офисе: занервничал, когда опера стали снимать офисные часики со стенки… Надо, короче, перепрятать всё это куда-то — вынести из квартиры, а то я что-то расслабился…
— Игорь! — засмеялся вдруг Балодис. — А всё-таки, это я — Глеб Жеглов, а Вы — Володя Шарапов! — латыш держал в эту минуту в руке маленькую медную турку, которую захватил с собой из Юрмалы для нагревания в ней биттера.
— Почему это Вы — Жеглов? — удивился детектив.
— Ну, во-первых, я Вас старше… А во-вторых, у Вас этот бинт на голове, пару царапин на лице… Прям так и хочется сказать: «Ну и рожа у тебя, Шарапов!»… Ха-ха-ха!
— В кино не так Высоцкий говорил, — улыбнулся Игорь. — Это всеобщее заблуждение, основанное на невнимательности. Он говорил: «Ну и рожа у тебя, Володь!..» А не «Шарапов». Я всегда точно запоминаю все сказанные или написанные фразы… — похвастался пинкертон.
— Ну что, предлагаю переместиться с напитками в гостиную, — сказал латыш. — Там нам будет комфортнее. Берите свою кружку чая. Вот ложка, сахарница…
— Спасибо…
— Игорь, помните о нашем пари? — спросил Екабс по пути в комнату. — О том, кто первым раскроет это преступление?
— Помню, но, честно говоря, мне это уже неинтересно…
— Да как же так, а если я его раскрою?! Мне-то это интересно! Вы ведь должны будете мне десять историй! Забыли?!
— Екабс! Вы приставучи как банный лист! — снисходительно проговорил сыщик. — Хорошо! Если Вы раскроете исчезновение Мартынова и все эти убийства первее меня, — я расскажу Вам десять историй из своей практики, как мы договаривались… А теперь давайте перейдём к делу. Что о Вике Вы мне хотели сообщить?.. Вкусный чай, спасибо…
— Сейчас у нас с Вами равные шансы на победу, — предупредил латыш. — Я расскажу Вам о том, о чём знаю теперь сам. Таким образом, мы окажемся с Вами на одной линии старта в этом… как это сказать?.. соревновательном забеге…
Глубокий вздох Веселовского говорил о том, что болтовня Балодиса начинала ему надоедать.
— А дальше мы вдвоём устроим мозговой штурм! — продолжал латыш. — Будем набрасывать версии! И кто-то из нас сможет — я в этом уверен! — разгадать тайну Чёрной Вдовы! Как это говорится?.. один ум хорошо, а два — лучше…
— А ещё в народе так говорят: краткость — сестра таланта, — добавил сыщик. — Приступайте, Екабс, объясняйте же! Я Вас слушаю! Писать можно витиевато, но говорить нужно кратко!
— Хотите закурить, Игорь? — спросил латыш. — У меня здесь можно курить — вот пепельница…
— Пожалуй. Только сигареты в пальто остались — пойду возьму…
— А я, пожалуй, принесу сюда бальзам из кухни на всякий случай. Вдруг Вы захотите… Или я…
Казалось, наши герои никогда не начнут разговор по существу.
— Итак, — сказал Балодис, вернувшись в гостиную с тёмной керамической бутылкой с этикеткой Riga Black Balsam Currant, — теперь приступим к мозговому штурму!
Веселовский, усевшись на диван, закурил Marlboro. Балодис, чиркнув спичкой, задымил своей трубкой Dunhill.
— Сигарета против трубки! — восторженно воскликнул латыш. — Детектив против писателя! Как символично! И шансы у обоих равны, потому что равен их интеллект!
— Екабс, если Вы сейчас не приступите к своему рассказу — произойдёт первое незапланированное убийство, — мрачно пошутил Веселовский. — И совершу его я! Возможно, в интересах «Чёрной Вдовы», если Вы и вправду располагаете важной информацией…
Балодис, ничего не ответив, подошёл к кровати, зажёг маленький светильник в виде синей черепахи, стоявший на полу, потом погасил в комнате свет люстр и сказал:
— Создадим таинственный полумрак… Как в настоящем детективе… Или как во время спиритического сеанса… Итак, Игорь, я начинаю. Скажите мне, пожалуйста, где Вы отдыхали этим летом? — с важностью спросил он.
— Екабс, Вы что, испытываете моё терпение? — уже всерьёз возмутился пинкертон. — Это уже не смешно!
— Нет-нет, я начал! — пояснил латыш. — Это вопрос по существу, имеющий отношение к Виктории Бариновой…
— Да неужели!.. Как-то издалека Вы зашли… Ну, хорошо… Я отдыхал в Испании, на Мальорке. И Виктория тоже. Мы с ней об этом Вам тогда по «Скайпу», кажется, говорили… Но в чём суть?
— Скажите, а Рита Рудакова знала об этом отдыхе? — спросил литератор.
— Рита? А при чём здесь Рита? Рита… да, знала… Даже из любопытства спрашивала меня, в каком отеле я собираюсь остановиться… Ей, кажется, очень понравилась идея отдохнуть где-нибудь за рубежом. Я имею в виду, что она сама, наверное, загадала такой отдых для себя на будущий год.
— А почему она не полетела с Вами?
— А почему она должна была полететь со мной? Она что моя сестра или девушка?! Да и кто-то должен был остаться в Москве, чтобы подстраховать меня перед клиентами. Для чего тогда я нанимал себе помощницу?
— Ясно. Значит, она интересовалась у Вас названием гостиницы. А Вы уверены, Игорь, что Рита тайком не полетела в Испанию вслед за Вами?
Веселовский захохотал.
— Да, я уверен, Екабс! До чего же Вы забавны! Я уверен, что Рита никуда не полетела и осталась в Москве, потому что переделала за это время кучу дел! А ещё я разговаривал с ней по «Скайпу», как с Вами в день нашего знакомства, и во время этого сеанса видеосвязи Рудакова находилась в офисе на улице Зорге. Однако не понимаю, Екабс, куда Вы клоните? К чему такие нелепые вопросы?
— Версии, Игорь! Мозговой штурм! — объяснил латыш.
— Это не мозговой штурм, а вынос мозга! — заметил сыщик. — Ладно, продолжайте; в конце концов, слушать Вас даже забавно.
— Напомните-ка мне ещё раз, Игорь, как называлось место, где вы с Викторией отдыхали? — попросил латыш.
— В смысле — городок? Пегуэра. Это такой курорт, где много немцев…
— Нет, сам остров!
— Екабс, остров называется «Мальорка».
— Как-как?.. Не расслышал…
— Маль-ор-ка!!! Чёрт подери! Вы оглохли?!
— А может быть, МАЙ-орка? — переспросил писатель. — Может, правильнее говорить: «Майорка», а не «Мальорка»?
— Ну, об этом Вам лучше спросить не у меня, а у Максима Игнатюка, — ответил Игорь, затушив в пепельнице сигарету. — Хотя, по-моему, оба варианта допустимы…
— Вот именно! — подхватил европеец. — Оба варианта допустимы! Например, Вы, Виктория Баринова и я, — мы все говорим: «Мальорка»! Но Рита Рудакова говорила: «МАЙорка»! Я уточнял это у её сестры Маши. Вы понимаете, Игорь?! Вот о каком «мае» шла речь! «Май…» — это «Майорка»!
Веселовский призадумался.
— Вы уверены? — скептически произнёс он. — Как Вам пришло это в голову, Екабс?
— Когда я был в квартире у Риты (вы все смеялись надо мной, что эта поездка бесполезна!), то обнаружил в истории её браузера на компьютере, что она интересовалась в июле испанскими курортами — в частности, Мальоркой и её Пегуэрой. Сначала я не придал этому никакого значения. Я даже не сразу вспомнил, что там отдыхали летом Вы с Викторией Бариновой. Об этом, действительно, было упомянуто Вами лично в нашей беседе по «Скайпу»… Как видите, я тоже запоминаю мелочи, Игорь…
— Так-так, продолжайте, Екабс.
— На самом деле я, старый осёл, должен был сразу в квартире догадаться, что «Май…» — это «Майорка»! Но Рита набирала в «Яндексе» в основном слово «Пегуэра»… А в этих статьях было написано в основном «МаЛЬорка»… И разгадка тогда ускользнула от меня… Но в ту ночь, когда мы выпивали у Вас на квартире, а потом я сел с Максимом в такси… Тогда я услышал по радио песню Аркадия Укупника «Маргаритка»… Кстати, Вы любите Аркадия Укупника, Игорь?
— Не так чтобы очень.
— Он часто летом бывает у нас в Юрмале с семьёй. У него недвижимость в районе Ма́йори — это центральная часть Юрмалы. Мы несколько раз с ним общались… Как видите, латвийский «Ма́йори» тоже начинается с «Май»…
— Екабс, я начинаю путаться… Укупник что — главарь банды?..
— Нет-нет, сейчас я всё объясню, разложу по полочкам… Итак, я услышал в машине припев песни Аркадия: «Рита-Рита, Маргарита…»… За десять минут до этого Максим пожаловался мне, что хочет уехать из Москвы куда-нибудь отдохнуть в тёплые края… На Гоа или в Таиланд… И вот, я слушал песню и размышлял о том, что в Москве много озлобленных и уставших людей, которые хотят уехать подальше… Невольно вспомнил Рудакову и её Пегуэру, Мальорку… Потом мне пришла на память наша встреча с Укупником, и летний юрмальский Майори… И вдруг я поймал себя на мысли, что «Майори» начинается на «Май»… Затем я снова услышал припев песни, и тут меня уже осенило! Два варианта имени — Рита и Маргарита! И два варианта острова — Мальорка и МАЙорка! «Майорка» — ещё одно географическое название, как и «Майори»… В общем, мой мозг, подогретый виски, как видите, неплохо поработал тогда, Игорь! И вот я помчался ночью к Марии Рудаковой в надежде, что та подтвердит мне мою догадку касательно того, что Рита говорила всегда только «МАЙорка»… И она подтвердила! Ваша помощница в июле делилась с сестрой своими впечатлениями об описании этих мест… И даже, как мне сказала Маша, обещала свозить когда-нибудь всю семью на отдых в Испанию. Ну, а потом я вспомнил, что на Мальорке отдыхала Виктория Баринова…
Веселовский опять закурил и поднялся с дивана.
— Чёрт возьми, Екабс, похоже, Вы правы! — серьёзно проговорил он. — Но что это нам даёт?
— Ваша помощница оставила Вам месседж, Игорь, — объяснил литератор. — Можно сказать, это было сообщение с того света. Мы ждали чего-то подобного от Андрея Мартынова в тот вечер на спиритическом сеансе, но месседж пришёл от Риты… «Майорка»! Вы должны были сами мысленно дополнить этот «Май…», Игорь, первее меня! И только Вы, Игорь… Слышите, только Вы!.. можете разгадать теперь эту загадку Майорки! Загадка Майорки — это и есть тайна «Чёрной Вдовы»! В Испании с Викторией Бариновой были Вы, а не я, — Вам и карты в руки. Понимаете теперь, почему я так просил Вас сегодня ко мне приехать?..
— Да, Екабс, начинаю понимать… Но ведь Рита как-то сумела разгадать эту «загадку Майорки»… Как ей это удалось? Надо подумать, где там может быть собака зарыта…
— Да, Игорь, подумайте! Давайте, мозговой штурм! Набрасывайте версии! Напрягитесь! Ну же!
— Пока ничего не приходит в голову…
— Плохо думаете!
— Хоть убейте — ничего не приходит!
— Расскажите мне всё о Виктории Бариновой! С кем она была на Майорке? Как Вы с ней там познакомились? Чем она там занималась? Что-нибудь странное, Игорь, Вы там замечали?
— Она была с матерью. В том же отеле, что и я. Ничего странного я не замечал…
— Как вы познакомились?
— Да я сам… сам с ней познакомился… на завтраке.
— А что Вы можете рассказать про её маму?
— Да ничего особенного… Обычная женщина из Саратовской области… Простодушная… Вика вывезла её на отдых, чтобы та развеялась после смерти мужа…
— После смерти мужа?! — Балодис аж подпрыгнул от этой новости. — И Вы всё это время молчали, Игорь?! Вы не сообщили мне, что мать Виктории — вдова?!
— Ну и что с того, что вдова?.. Подумаешь! Мало вдов, что ли, в российских глубинках, где мужики пьют не просыхая?!..
— Отчего умер отец Вики? — деловито спросил латыш, выпустив изо рта ароматный табачный дым.
— Я не знаю…
— Вы не знаете???
— Вика мне не рассказывала!
— Его не убили?
— Нет… не думаю… Не знаю! Не знаю, Екабс! Вы мне как будто допрос устроили!
— Ну если у Вас нет версий, Игорь, то приходится вытягивать из Вас их клещами!.. Без Ваших знаний нам не справиться!
— Ещё мы ездили с Викой на экскурсии… — вспомнил Веселовский, прохаживаясь взад-вперёд по комнате. — Мыс Форментор… Музей этого… Шопена… Но там ничего необычного тоже не происходило.
— Виктория ни с кем не встречалась на экскурсиях?
— Нет. По крайней мере, я не видел этого… Пожалуй, выпью Вашей адской настойки глоточек… Не возражаете?
— Конечно, не возражаю. Накапайте себе в кружку из-под чая… Но я больше люблю пить его горячим, как глинтвейн… Я даже в Канаде с ним не расставался — благо можно было купить…
— В общем, не понимаю, что такое могло произойти на Мальорке, и при чём тут «Чёрная Вдова»… — сказал Веселовский, наливая себе бальзама. — Вы считаете, Екабс, что Вика — член банды?
— Возможно… Вероятно… Игорь! — латышу пришла в голову мысль. — А Вы уверены, что на Майорке в то время не было Андрея Мартынова?
— Ну, Вика рассказывала, что её жених остался в Москве… Что ему не дали отпуск…
— Вы в этом уверены?
— Нет, не уверен. Брр… какая гадость Ваш бальзам!..
— Значит, Мартынов мог находиться на Мальорке… — задумчиво проговорил латыш, который тоже мерил шагами гостиную, периодически поднося трубку ко рту. — Это любопытно…
— Это ничего нам не даёт, — заметил пинкертон. — Мы с вами барахтаемся в паутине Чёрной Вдовы, безнадёжно пытаясь выбраться… Заканчивайте это дело, Екабс! Выхода здесь нет, из паутины не спастись!.. Вы набрались впечатлений в России, и теперь можете с вдохновением писать новый роман в Латвии!
— Погодите минутку. Очень важный вопрос назрел. Игорь, а есть ли у Вас уверенность в том, что это Вы познакомились с Викторией Бариновой, а не она с Вами?
Веселовский снова рассмеялся.
— Есть уверенность, Екабс! Хотя я обычно не знакомлюсь с девушками… Природная застенчивость, знаете ли… Но на отдыхе это проще и как-то естественно выглядит… Я сам с ней познакомился.
— Может, Вам так показалось, что сами? — не сдавался Балодис. — А в действительности она Вас на этот шаг спровоцировала, ловко манипулировала Вами как мужчиной?..
— И зачем ей это надо было? — удивился Игорь.
— Чтобы стать подругой частного детектива!
— Но она не знала, что я частный детектив!
— Вы в этом уверены? Думаю, не уверены. Она каким-то образом выяснила (или кто-то из её подельников), что Вы будете находиться на Мальорке в определённое время в определённом месте… Полетела туда заранее с пожилой женщиной, якобы её мамой… Вы сами сказали, что на отдыхе завязать знакомство проще…
— Екабс, ну это уже слишком! Это теперь даже не детективный сюжет, а научная фантастика!
— У Вас украли из офиса отчёт о слежке за Романом Скобелевым, — напомнил сыщику латыш. — А больше-то ничего у Вас не пропало? Какие-нибудь важные документы, касающиеся другого расследования? Вспомните, Игорь! Напрягите мозги! Виктория Баринова явилась к Вам в кабинет и сказала, что её жених исчез… К этому моменту Вы были уже с ней знакомы… Преступникам требовалось, чтобы девушка втёрлась к Вам в доверие… Она придумала эту историю с без вести пропавшим, чтобы под видом Вашей клиентки и напарницы выудить у Вас какую-то важную информацию по другому делу. Может быть, добраться до каких-то бумаг в офисе, до цифровых носителей информации… Может быть, ей были нужны чьи-то персональные данные, чьё-то досье… Вы должны вспомнить, о чём она Вас расспрашивала, Игорь! Думаю, она Вас облапошила. Поэтому теперь и согласилась прекратить «дело о Чёрной Вдове».
Веселовский после некоторой паузы в очередной раз засмеялся.
— Екабс, ну Вы фантазёр! Да какие у меня важные материалы в офисе! Ерунда одна! Бытовуха! Грязное бельё жён, мужей и их любовниц!
— Вы в этом уверены?..
— Ха-ха-ха… Уверен… Забавный Вы человек, Екабс…
— А может быть, Виктория Баринова влюбилась в Вас на Мальорке и сочинила историю с пропавшим женихом, чтобы быть вместе с Вами? — неожиданно предположил беллетрист.
На этот раз смех Веселовского был уже истерическим.
— Вика?.. Влюбилась?.. В меня?.. Ну Вы даёте, Екабс… Умора просто…
— Да, она не могла в Вас влюбиться, — сказал вдруг спокойным тоном Балодис, — потому что любила своего жениха. Это Вы её полюбили. Там — под испанским солнцем в романтической обстановке… Потом вернулись в Москву, убили Андрея Мартынова и подстроили всё так, чтобы его невеста обратилась к знакомому частному детективу. Вы придумали это расследование, «Чёрную Вдову», «зловещую старуху», подбросили Мартынову фотографию лыжницы и делали всё остальное… И предмет Вашего обожания — Виктория — всё время находился рядом с Вами… Игорь, Вы прекрасный актёр! И замечательный детектив (как показал случай с кражей Быстрова). И отличный психолог. Но Вы — убийца, и должны понести за это наказание!
— Екабс, я, конечно, знал, что у всех писателей богатое воображение, но не думал, что настолько! — усмехнулся Веселовский. — Может, и Риту Рудакову тоже я убил? Ха-ха-ха!.. Вечер юмора просто…
— Да, Вы убили Риту Рудакову, — подтвердил Балодис. — И убили Светлану Носову. Я знаю об истинной причине Вашего увольнения из органов внутренних дел в две тысячи одиннадцатом году. И, поверьте, Игорь, я сумею раздобыть все доказательства Вашей вины в ближайшее время. Уж по крайней мере Викторию Баринову я смогу убедить…
В сумраке комнаты было не видно, как у Веселовского в эту минуту нервно задёргался глаз.
— Ах ты, латышская морда! — зашипел он от злобы. — Старый лис! Какого хрена ты припёрся в Москву!.. — С этими словами Веселовский, схватив со столика бутылку «Рижского бальзама», бросился с ней на старика. — Сейчас твоё пойло ударит тебе в голову!..
Балодис ловко отскочил к шкафу-купе, который в этот самый момент неожиданно распахнулся и оттуда, словно чёртики из табакерки, выскочили двое полицейских в штатском. Это были уже знакомые читателю по обыску Сергеич и его сослуживец с монтировкой в руке. Однако до схватки с Веселовским дело не дошло. Частный детектив вдруг душераздирающе закричал и неожиданно повалился на пол у ног Балодиса, выпустив из руки керамическую бутылку. Никто его и пальцем тронуть не успел. С Игорем сделался какой-то нервный припадок — его зубы стиснулись, рот конвульсивно искривился и оттуда через некоторое время пошла пена.
— Включите свет! — попросил Балодис. — У него приступ эпилепсии! Скорее, ребята, дайте мне чайную ложку со столика — возле кружки… Нужно прижать ему язык, чтобы не прикусил… По крайней мере, так пишут в книжках…
— Может, монтировкой прижать? — предложил оперативник.
Веселовский в этот момент, находясь без сознания, судорожно выгнул тело, словно делая гимнастическое упражнение мостик. Пока люстры в комнате ещё не были зажжены, тень пинкертона виднелась на стене в свете ночника-черепахи. Бившийся в судорогах на полу, с длинными ногами и руками, он походил своей тенью на гигантского чёрного паука.
— Выключатель, блин, шкафом задвинули — не сразу нашёл! — пояснил Сергеич, сумевший наконец зажечь в комнате свет. — Товарищ автор! — обратился он к Балодису, который пытался в эту минуту втиснуть Веселовскому ложку в рот. — Ну что Вы так долго с Игорем Владимировичем разговоры разговаривали?! Не могли сразу рубануть сплеча — без лирических отступлений Ваших?! Думаете, нам в шкафу удобно было сидеть?..
— Нет, не мог я раньше, — отвечал писатель. — Нужно было сначала усыпить его бдительность, поморочить ему голову (как он сам делал всем нам), а потом застать врасплох. Это должно было вывести его из себя и вызвать непреодолимое желание размазать меня по стенке. Психология, господа. И таким образом, мы получили покушение на убийство в присутствии двух свидетелей — уголовную статью… К тому же мы ведь с вами сделали видеозапись происходящего (хотя я немножко сглупил, погасив в комнате свет)… К сожалению, юридических доказательств того, что «Чёрная Вдова» — это сам Веселовский, у меня не было… И вряд ли я смог бы их когда-нибудь получить… А вам, господа полицейские, — добавил Балодис, — пора худеть. Сейчас в моде фитнес и здоровый образ жизни. Посмотрите на свои отвратительные пивные мамоны! Неудивительно, что вам было тесно в шкафу! Приезжайте ко мне в Юрмалу — зарядка по утрам на свежем воздухе…
— Мы невыездные, — буркнул Сергеич. — Только Крым…
— Ну, всё — приступ вроде бы закончился, — сообщил латыш, видя, как Веселовский обмяк на полу. — Можете надевать на него наручники…
— Господин Балодис! — заговорил напарник Сергеича. — А Вам этот шкаф нужен будет? Ну не повезёте же Вы его в Литву свою?.. Вы ведь его купили только ради того, чтобы нас там разместить?.. Может, мы его себе заберём?.. Мне как раз мебель в новую квартиру нужна… А сюда этот шкаф всё равно не вписывается…
— Извините, ребята, но я уже решил, кому подарить этот шкаф, — сказал Екабс. — Семье Маргариты Рудаковой. Им, малообеспеченным, это нужнее. А Вам, друзья, огромное спасибо за то, что успели сегодня вовремя, — добавил он. — До прибытия Веселовского. При ваших московских пробках это геройство.
— Ну что, теперь отправимся на обыск к Веселовскому на Партизанскую улицу? — предложил Сергеичу напарник, поигрывая железным инструментом в руках. — Не зря же я брал с собой монтировку…
— Да. Только надо ключи у него из сумки тайком вытащить, пока он в отключке, — сказал Сергеич. — Не станем же мы дожидаться МЧС, чтобы они нам входную дверь открыли!
— Пока он в отключке — возьмём-ка мы ключики! — весело пропел опер.
Балодис, подняв с пола бутылку своего бальзама, насмешливо сказал:
— Я обещал рассказать Веселовскому «кое-что» о Виктории Бариновой, и сделал это…